всё тем же двухметровым громилой. Только теперь он лежал на боку, поджав колени к животу, охватив огромными ручищами своё горло, словно не давая себе что-то сказать последнее. Быть может в чём-то признаться или попросить прощения, чего при жизни не могла ему позволить воровская масть. Лицо было испачкано землёй, перемешанной с подсохшей кровью, как застывшая посмертная маска. Его длинное кашемировое американское пальто заботливо укрывало ноги, подоткнув свои длинные полы ему под колени. Как в детстве с одеялом делала мать, храня сына от сквозняков.
Из-под пальто выглядывал толстый вязанный свитер с большим вырезом на шее. Этот свитер ему связала мать. И Борис при случае об этом упоминал. Говорил, что она носила свитер в церковь, и батюшка осветил его, полив святой водой.
– Теперь и у меня есть бронежилет как у вас, – смеялся Борис при встрече с операми, намекая на свитер.
Рана прошла выше. Ему практически отрезали голову, и она держалась только его ладонями прижимавшими край свитера к кровотоку. Остановившимися мутными зрачками, он с удивлением и горечью смотрел на замысловатые узоры шерстяных ниток, залитые запёкшейся чёрной кровью.
Не уберёг свитер…
Через год Петров нашёл убийц. Это были чеченцы, пытавшиеся подмять город под себя. Их брали всем отделом – впятером. В хрущёвке на первом этаже.
Не хватало Бойдова, с его вихрастой головой. Врывающегося прямо в эпицентр врагов, машущего руками, словно бешеная ветряная мельница. Ненависть выплёскивалась из него мгновенно, круша кулаками ненавистные физиономии. За ограбленную страну, за совращённых детишек, за изнасилованных женщин.
Постовые и участковые стояли под окнами, обнажив оружие. Когда выводили четверых бандитов, на улице, привлечённый операцией, собрался народ. Постовые оттесняли пытающихся подойти ближе любопытных граждан.
Чеченцы были в чёрных кожаных куртках, одетых на плотный чёрный камуфляж. Брюки заправлены в берцы, шнурки от которых волоклись как сопли, оставляя в грязи быстро исчезающий след.
– Мерзавцы проклятые, что вам здесь надо, ироды, – громко выкрикнула какая-то женщина, – как черти из преисподней!
Тот, что постарше, на вид лет двадцати пяти, обернулся к ней. Сощурив презрительно глаза и оскалив зубы, громко прошипел что-то на своём языке.
– Что ты там хрюкаешь? – насмешливо спросил его Вилинский, легко толкнув в плечо.
– Хочэш знат, нэвэрный? – и, приподняв голову, чтобы слышали все, громко выкрикнул, – Скоро мы вам всэм устроэм празнэк! Будэм рэзат как баран. Ваш прэзэдент думаэт, что цэпной пёс нэкогда нэ кусаэт своэго хозаэна? Пуст, аллах, даст здоровэ нашэму прэзэдэнту Кадырову!
Тогда Петров не обратил на эти слова внимания. Преступники были задержаны. Доказательств было достаточно. Кроме этого эпизода им вменили ещё два убийства и десяток разбоев на владельцев автотранспорта. Суд дал им от пятнадцати до двадцати лет лишения свободы. Но всего через пять лет Михаил вновь встретил того чеченца.
Глава 10. Новая встреча
Петров