однажды оно не попало в «Почту»: «Р-Р-РАЗВОДКА! Серийная Золотоискательница Наносит Новый Удар, Муженек Ошарашен».
– Тут говорится, она так наваривается уже в шестой раз, – Максин глубокомысленно.
– Это мы про шесть раз знаем, – кивнул Хорст. – Тебе же не проблема, да?
– Она выходит за них замуж и…
– Некоторым жениться в жилу. Должно ж оно годиться на что-то.
Ооххх.
И зачем вообще в список углубляться? От запускателей чеков и артистов французских округлений до драм сведения счетов, от которых ее детектор возмездия зашкаливало так, что стрелка залипала на слепом конце шкалы, где «забуду-но-никогда-не-прощу» и «рано-или-поздно-пойду-на-преступление», – а она по-прежнему велась всякий раз. Потому что это Хорст. Ебаный Хорст.
– У меня тут еще одно для тебя есть, ты ж еврейка, правда?
– А ты нет.
– Я? Лютеранин. Уже толком не знаю, какого вида, там все постоянно меняется.
– А мое религиозное воспитание мы затронули, потому что…
Некошерное мошенничество в Бруклине. Судя по всему, банда фиктивных машгиахов, надзирающих за кашрутом, постепенно окучивала район, устраивая внезапные «инспекции» различных лавок и ресторанов: продавали им броского вида свидетельства, чтоб можно в витрине выставить, а сами рылись в стоках и ляпали заябоцкие хехшеры, сиречь кошерные штампы, на все подряд. Бешеные псы.
– Больше смахивает на растряску и крышевание, – для Максин. – Я же просто бухгалтерию смотрю.
– Думал, тебя на такое законтачит.
– Обратись к Мееру Лански – не, постой, он уже умер.
Н-да… вот и лютеранин, ага. Еще, конечно, не пора возникать всяким проблемам с шайгецами, но все же вот она – не по вере сошлись. Позднее, уже погрузившись в первый романтический приступ, Максин суждено было услышать немало диких – для Хорста – базаров о переходе в иудаизм. Какая ирония в том, что «иудей» также рифмуется с «поумней». Со временем Хорст осознал необходимые требования, вроде изучения иврита и обрезания, что вызвало ожидаемый пересмотр. Максин-то что. Если все на свете признаю́т за истину, что евреи никого не обращают в свою веру, Хорст, разумеется, был и остается первостепенным доводом, почему они этого не делают.
В какой-то момент он предложил ей контракт на консультирование.
– Ты бы мне очень пригодилась.
– Эй, да в любое время, – беззаботная реакция настоящего профессионала, однако на сей раз она оказалась роковой. Позднее, послебрачно, она уже выпаливала с оглядкой, стараясь фактически достичь уже в этом некоей завершенности, чуть ли не до полного молчания, пока Хорст сидел и мрачно тюкал в приложение электронных таблиц, найденное на какой-то распродаже «Проги Итд.», под названием «ЛюбБух 6.9», которое в диапазоне от Солидно до Обалдеть итожило суммы, истраченные им единственно на то, чтоб Максин закрыла варежку. Чтоб еще себя помучить, он после этого открывал функцию, которая подсчитывала, во что ему