мольберт, Алиса с грустью подумала, что тетя ни за что не позволит тратить время на такое пустое, по ее мнению, занятие, как живопись. А если Пенелопе захочется сшить что-нибудь для себя, ей придется делать это украдкой, по ночам.
Алиса перевела взгляд на сестру и с удивлением увидела, что та улыбается и ее большие глаза весело поблескивают.
– Чему ты так рада? Что случилось?
– Мне пришла в голову замечательная идея! – ответила Пенелопа. – Вчера, после разговора с Элоизой.
Элоиза Кингстон была дочерью местного сквайра. До прошлого года сестры учились с ней вместе – пока ее не отправили в институт благородных девиц.
Неделю назад она вернулась домой, и Пенелопа уже успела с ней встретиться, а у Алисы не нашлось на это времени: она была слишком занята, собирая отца в дорогу.
– Как хочется повидать Элоизу! – воскликнула Алиса. – Она рада, что снова дома?
– В конце этого месяца ее представят ко двору, – вместо ответа горько заметила Пенелопа.
Только Алиса знала, как обидно для Пенелопы то, что у Элоизы скоро появится возможность бывать на всех балах, приемах и раутах, а ей самой придется сидеть дома.
– Это нечестно! – повторяла она снова и снова. – Почему папенька не сделает для нас того же самого?
– Он не может себе этого позволить, – неизменно отвечала Алиса. – Ты же прекрасно знаешь, Пенелопа, что мы едва сводим концы с концами.
– Так почему бы ему не написать нормальную книгу и получить за нее деньги, вместо того чтобы печатать толстенные скучные тома, которые никто не читает?
На это Алиса всегда улыбалась:
– По-моему, ему и в голову не приходит, что он должен быть кормильцем. Да и в любом случае, он счел бы это ниже собственного достоинства.
– Но ведь фамильное древо есть не станешь, и на титул седьмого баронета не сошьешь нового платья! – в сердцах восклицала тогда Пенелопа.
Куда легче было бы переносить нищету, если бы Элоиза, которая к ним очень хорошо относилась, не рассказывала, приезжая на каникулы, о людях, с которыми познакомилась, и о развлечениях, которые ждали ее в предстоящем сезоне.
А к Рождеству сквайр с супругой собирались ввести свою единственную дочь в высшее общество.
Это было не так уж легко. В Хартфордшире отец Элоизы пользовался широкой известностью, поскольку был крупным землевладельцем, но в Лондоне его мало кто знал, и представители этого самого высшего общества не спешили распахивать перед его дочерью двери своих домов.
И все-таки, видимо, он добился успеха, поскольку, по словам Пенелопы, Элоиза получила приглашения почти на все балы, которые должны были состояться в столице в следующем месяце, и задержалась с возвращением домой, потому что покупала с матерью новые платья.
– Никогда не видела ничего лучше! – восторгалась Пенелопа. – И новые фасоны ничуть, ну просто ничуть не похожи на те, что мы с тобой носим, Алиса. – Голос ее зазвучал мечтательно: – Юбки пышнее, подол украшен кружевом, цветами и вышивкой. Талия, правда,