в очереди к дверям благотворительной столовки. Или ищущими бумажки от конфет, чтобы потом вылизать их. Забавное зрелище было бы. За всю свою жизнь эти детишки не пропустили ни одного обеда. Бобу захотелось изо всех сил пнуть их в живот, чтоб их вырвало той пищей, которой они сегодня набили свое брюхо. Пусть ощутят боль в желудке, пусть узнают, что такое голод, который гложет тебя изнутри. И пусть этот голод грызет их и на следующий день, и утром, и вечером, и тогда, когда они ходят, и тогда, когда спят; пусть они почувствуют нарастающую слабость, воспаление в горле, обморочную дрожь глазных яблок, головную боль, тошноту, опухающие суставы, жидкий понос; пусть узнают, каково это, когда с каждой минутой твои мускулы слабеют и ты еле-еле держишься на ногах. Этим детишкам никогда не приходилось смотреть в лицо смерти, а потом жить дальше – непонятно как, но жить. Они так самоуверенны. Так беспечны.
«Они мне и в подметки не годятся».
И ровно с той же уверенностью он ощутил: «Мне никогда с ними не сравняться». Они всегда будут крупнее, старше, сильнее, быстрее, здоровее. Счастливее. Они громко и хвастливо болтают друг с другом, с тоской вспоминают о доме, смеются над теми детьми, которые не смогли попасть в Боевую школу, и притворяются, будто бы точно знают, что их ждет там, на орбите. Боб молчал. Он только слушал и наблюдал за их поведением, за тем, как некоторые из них уже сейчас пытаются занять определенное место в будущей социальной иерархии. Другие держались подавленно, зная, что их место где-то в самом низу, а кое-кто, наоборот, расслабился – этих ничего не волновало, они знали, что всегда будут в самом начале очереди за едой, всегда будут наверху. Какая-то часть души Боба подначивала его немедленно вступить в бой, выиграть его, когтями продраться на самую вершину горы. Но другая часть, напротив, не хотела принимать в происходящем никакого участия. В самом деле – велика ли честь стать вожаком в стае дворняжек?
Потом Боб поглядел на свои руки и на руки мальчика, сидевшего рядом. Да, в сравнении с ними он действительно смотрелся куклёнком.
Кое-кто из ребят начал жаловаться, что, мол, проголодался. Все они последний раз ели не меньше чем двадцать четыре часа назад – таково было одно из правил полета на челноке. Большинству этих мальчиков и девочек никогда еще не приходилось оставаться без еды так долго.
Для Боба же пробыть двадцать четыре часа без пищи было делом абсолютно нормальным. В его банде голод становился насущной проблемой, когда ты уже неделю сидел без еды.
Челнок взлетал как простой самолет, но ему требовалась гораздо более длинная полоса, чтобы набрать нужную скорость, – настолько он был большим и тяжелым. Боб с интересом наблюдал за взлетом: челнок мчался вперед, но пассажиры движения не ощущали – только чуть заметное покачивание да подпрыгивание, как будто шасси задевали крохотные неровности на взлетной полосе.
Набрав приличную высоту, челнок состыковался с двумя топливозаправщиками, чтобы пополнить запас горючего, необходимого для преодоления силы земного притяжения. Если