простым – всего-то нужно карту внимательно читать. И даже горюнов здесь опасаться не приходилось: хотя тренировка и проходила за пределами купола, рядом были фермы, надёжно охраняемые солдатами Штерайфа. Тут уж даже самый мелкий змеёныш не проскочит.
Саша и Василина сидели на ветке, болтая ногами. Александра некоторое время молчала, а потом неуверенно спросила:
– Вась, а вы с Андржеем действительно дети того самого профессора Ловеча?
– Ну да, – ответила Василина, глядя куда-то в сторону.
– Говорят, ваш отец без вести пропал?
– Да, уже несколько лет о нём ничего не слышно, – Василина задумалась, покусывая губу. – Наверное, он всё-таки умер… Иначе, дал бы о себе знать, так или иначе…
– А мать?
– У нас с Андржеем разные матери. Его – умерла, когда Рейко был совсем маленьким. А свою я никогда не видела. Да и отца до пяти лет не видела тоже… У меня было такое… странное детство.
– А что с тобой случилось? Ой, прости, тебе неприятно, наверное… Можешь не рассказывать, если не хочешь…
– Ну почему же… Могу и рассказать… Надо, видимо, с кем-то поделиться… Об этом даже Рейко толком не знает, так, в общих чертах…, – и Василина ненадолго замолчала, вспоминая…
…Лет до пяти она жила в каком-то мрачном месте – похожем на тюрьму подземелье – вместе с другими детьми. На улицу их не выпускали, раз в день кормили какой-то жидкой похлёбкой. Спали пленники прямо на полу, на грязных тряпках и гнилой соломе. Время от времени кого-то из них уводили надзиратели, как они сами говорили, «к доктору». Возвращались оттуда не все, и выглядели они ужасно. Кто-то был покрыт жуткими язвами, у кого-то не было глаз. А у кого-то глаза, наоборот, раздувались до размера кулака взрослого мужчины. У одной из девочек после визита к загадочному «доктору» все суставы на руках и ногах оказались вывернуты в обратную сторону. У другой ноги были сшиты вместе на манер хвоста русалки. У третьей на голове вместо волос появилась чешуя… И практически все через несколько дней мучительно умирали.
Но их место быстро занимали другие. Раз в несколько дней к мрачному обиталищу Василины прибывала примитивная паровая машина, которая тянула пару-тройку вагонов. В них, словно сельди в бочки, были набиты десятки детей разного возраста: от грудничков до подростков. Таинственный доктор всегда встречал этот поезд сам. Василина нередко наблюдала за ним из подвального окошка, выходящего аккурат на перрон. Доктор был плотным темноволосым мужчиной лет сорока, с аккуратными тонкими усиками и безупречной причёской. Всегда элегантно одетый, вежливый, улыбающийся, он появлялся на платформе и ждал с видимым нетерпением. Как только паровая машина появлялась на горизонте, лицо доктора озарялось довольной ухмылкой. Прибывших детей тут же распределяли на две группы. Руководил процессом всегда сам доктор. По его указанию подручные оттаскивали несчастных направо или налево. Одна из групп потом поселялась в катакомбах, а судьба второй оставалась