шкафчик за шкафчиком. – Вот бисквиты, крабы в банках, сардины… Вот содовая вода. Вот – табачок. А там писчая бумага, бекон, джем, карты и домино… – продолжал он перечислять, когда они сходили вниз по ступеням. – Вы увидите, что я ничего не забыл, когда мы сегодня в полдень отправимся в путь.
– Прошу прощения, – медленно сказал Рэт, поскольку он жевал соломинку, – не послышалось ли мне? Это правда? Ты сказал что-то насчёт того, что «мы», да ещё «отправимся в путь», да ещё «сегодня в полдень»?
– Дорогой мой Рэтти! Дружище! – взмолился Тод. – Прошу тебя, не говори со мной таким жёстким и презрительным тоном. Ты же знаешь, тебе всё равно придётся поехать. Я не смогу без тебя обойтись. Поэтому перестань сопротивляться и не спорь. Это единственное, чего я не выношу. И потом, неужели ты хочешь всю свою жизнь проторчать на этой скучной, протухшей, старой реке и жить только в своей норке, а ездить только в лодке? Я хочу показать тебе мир! Я собираюсь сделать из тебя настоящего парня, старина!
– Не уговаривай меня, – упрямо сказал Рэт. – Я всё равно не поеду. Это моё окончательное решение! Я и вправду хочу торчать на моей старой реке, и жить в норке, и плавать в лодке, как делал всегда. Более того, Мол тоже собирается торчать там вместе со мной и делать то же, что я. Правда, Мол?
– Да, это так, – сказал преданный крот. – Я всегда буду торчать там вместе с тобой, Рэт. И как ты скажешь, так и будет. Но всё-таки, согласись, – прибавил он тоскливо, – твои слова звучат так, как и должны звучать подобные слова, а именно – довольно смешно, знаешь ли!
Бедный Мол! Жизнь, полная приключений, казалась ему такой волнующей, такой желанной, и то, что она таила, было так соблазнительно! Вдобавок ко всему он с первого взгляда влюбился в этот замечательный фургон канареечного цвета со всеми его кастрюльками, столами и шкафчиками.
Рэт увидел, что происходит в душе друга, и заколебался. Он ненавидел разочарованных, и он любил Мола, поэтому готов был сделать почти всё, чтобы ему угодить. Тод внимательно наблюдал за обоими…
– Пошли в дом, перекусим немного, – дипломатично сказал он. – Договорим позже. Подобное дело не стоит решать впопыхах. Поверьте, я не собираюсь вас уговаривать. Я только хочу доставить вам удовольствие. «Живи для других!» – вот мой девиз.
Тем не менее во время завтрака, который, как всегда, был превосходным, впрочем, как и всё остальное в жабьей усадьбе, Тод позволил себе пойти в атаку. Не обращая внимания на Рэта, он играл на чувствах бесхитростного крота, как на арфе. Будучи существом красноречивым и с живым воображением, он обрисовал панораму путешествия, радостей вольной жизни на дороге и рядом с ней такими яркими красками, что Мол от волнения с трудом мог усидеть на месте. Как-то само собой получилось, что вскоре всем троим стало казаться, будто путешествие – дело решённое. И Рэт, хотя и не был в этом убеждён, позволил, добрая душа, подавить свои возражения. Он бы не смог вынести разочарование друзей, которые уже с головой погрузились в проекты и пребывали