София Юзефпольская-Цилосани

Страннствия


Скачать книгу

игру и наказ

      долететь с этой банкой до – дна, до клубничного бога,

      на колесиках, дугах доехать до детской – вне срока,

      где звездою реснитчатой праздник сияет для нас.

      Собеседники

      Собаки,

      положив свои слюнявые бородатые головы на мои колени,

      могут рассказать о своей жизни

      всё

      за три минуты.

      Обычно я им отпускаю грехи, сочувствую и даю советы.

      Дети

      до шести месяцев любят делиться со мной

      своими сиюминутными размышлениями:

      у нас нет языковых и возрастных барьеров,

      и я ничего не имею против знакомого ангела,

      спевшего мне из складочки на лице ребенка

      старомодную песенку счастья.

      Самое главное, что в данном случае обмен информацией

      абсолютно адекватен и равнозначен. Что радует…

      Кошки

      не приходят нас радовать. Они Приходят. Приходят и ждут.

      Смотрят, молчат, ждут,

      и если отвечают на твои приветствия вслух, то только

      космической песней

      и только на самые тонкие вибрации, которые ты можешь

      модулировать самым влюбленным (в них) из своих голосов —

      тогда они счастливы;

      понимание земной судьбы (не моей, не их собственной) их не волнует,

      кажется, их функция здесь – та же, что у драгоценных камней и звезд: сиянье мудрости иного дальнего мира,

      ждущее освобождения в тепле человеческого

      любовно-выраженного почитания.

      Цветы

      вопреки всем сказочно-поэтическим представлениям

      никогда не говорят о себе.

      Но более интеллигентных и тонко понимающих слушателей

      и поклонников вы не найдете во всем мире.

      Птицы

      (как и поэты)

      с людьми не разговаривают вообще.

      Они заняты бесконечными разборками в собственном царстве.

      Люди…

      впрочем, об этом мне очень мало известно.

      Стихи

      любимые —

      похожи на всех остальных моих собеседников,

      кроме, пожалуй, того, что им всегда не хватает самодельных игрушек для очередного праздника

      или похорон

      и они,

      сразу же после состоявшегося собеседования

      отсылают меня за угол стола,

      где снова и снова

      приходится

      то грубыми отвертками, то тонкими ножницами,

      а то и булавками пролетающих мимо дождей

      и кнопками снегопадов

      выкраивать из своего

      бумажного сердца давным-давно известные истины.

      «О я совсем, совсем не сноб…»

      О я совсем, совсем не сноб,

      не элитарная эстетка.

      меня бросает звук в озноб,

      в монисто – каждая монетка.

      Из каждой щели – звук валторн:

      как выжил лес среди развалин?

      в струне порвавшейся – потоп,

      из всех веществ мне важно: камень,

      железо, малахит, брильянт

      способны треснуть и заплакать

      и,