в идеале, а на деле миллионы неплодоносных голов засеиваются элитными семенами Кафки, Достоевского, Гессе в несообразной, нелепо-бестолковой надежде на то, что хотя бы одно да прорастет.
11:35 – 11:54
— Для большинства людей утро начинается с бодрящего кофе, а значит, с кухни. И новый день хочется встретить в приятной обстановке…, – звучал голос за кадром в очередном рекламном ролике, когда Никанор, наповидлив блин сладкой массой протертых яблок, ювелирно складывал его в конверт.
– Пока всё по схеме, – анализировал он работу криэйторов, – ссылка на «большинство», затем огульный позитив от «начала нового дня» и «бодрящего напитка», далее привязка к товару. Хотя, голос немного размагничивает. Неплохо бы сменить на мужской.
– Кухня – больше чем просто комната, в которой готовят еду и моют посуду…, – продолжал голос.
– Уникальная страна! Здесь почему-то все кажется значительнее, чем есть на самом деле. То поэт больше, чем поэт, то музыкант больше, чем музыкант, теперь и кухня больше, чем кухня. Какая-то нездоровая озабоченность объемами, попахивает кастрационным комплексом, но для скрытой стимуляции вполне пригодно, – пробурчал он и запил блин апельсиновым соком.
– Выбирай любого цвета наши кухни без секрета, – пропел хор завершающий слоган.
– Ваша песня, точно, спета, – подхватил Никанор мелодию, облизывая сладкие пальцы. – Низкопробный PR. Так лопухнуться в конце! Чему вас только учат? Развелось пиарастов, хоть пруд пруди!
Безусловно, может сложиться представление, будто Никанор прибывает в числе тех узколобых недоумков, которые то и дело ведут остроконфликтные беседы с телеэкраном, порой даже на повышенных тонах, или же является представителем иной секты «Поработителя душ», который в режиме навязчивого переключения каналов, патетически комментирует вырванные из контекста реплики. Ничуть не бывало. На деле это был не внешний диалог, построенный на рефлекторной, механической ответной реакции, а вполне осмысленный внутренний монолог эксперта по части технологий скрытого манипулирования. Можно сказать, что Никанор Ефимович знал о рекламе всё. Если говорить точнее – всё, что о ней было известно4.
Довершая завтрак икотой, Никанор направился в кабинет – небольшую овальную комнатушку в лаконичном, минималистическом стиле, лишенную особой роскоши, но вполне себе уютную, и даже до некоторой степени фантастическую. Это удивительное ощущение сверхъестественности исходило от буквально парящего в воздухе экстравагантного письменного стола – творение рук одного малоизвестного итальянского скульптора, которого в узком кругу ревностных почитателей эпатажных инсталяций почтительно прозвали за глаза «экстрасенсом». Довольно увесистая конструкция из массива трехпородного дерева5 (сросшегося из кипариса, сосны и кедра) с открывающейся крышкой и зауженной