приюта, обычно закрытый во время визитов покровителей, представлял собой настоящее многофункциональное производство. Если одна часть помещения являлась прачечной, где в огромных чанах стиралась одежда, то другая уже была мастерской, где чинили мебель, обувь или часы.
Коул взглянул на свои ладони, кожа на которых была жесткой и покрытой множеством мозолей.
«Теперь я чист», – подумал Коул без всякой радости.
Теперь он мог отправиться куда угодно, стать кем угодно. Но вопрос – куда и кем? Зачем нужна свобода? Как ей распоряжаться, если нет мечты, если вообще не веришь, что можешь выбиться в люди и особо не с чего выбирать? Хотя недавно появился довольно заманчивый вариант.
Несмотря на всю строгость и фанатизм, мадам Врабие, по сути, она приготовила всех своих выпускников к жизни в жестоком внешнем мире, где они никому не были нужны. Да, она зарабатывала на них немалые деньги, жестоко наказывала, вбивала в голову религиозную чепуху. Но за годы тяжкого труда дети набирались опыта и приобретали множество различных навыков, которые помогали им в поисках работы и в повседневной жизни. Никто из выпускников Врабие не давал себя в обиду, и друг за друга стояли горой. Их так и называли в Манселе «Сиротки Врабие». Точно неизвестно, когда и как, появилась эта община, но почти все, кто выходил из приюта мадам Врабие, направлялись на юг города, где жили «свои». Прачечная, мастерская, лавки, магазины, швейная. Все это принадлежало им. Почти целый городской квартал в управлении двух поколений выходцев «Государственного детского дома №17».
Дом. Мечта, которую они рисовали все в детстве перед приходом богачей, почти воплотилась в жизнь их же собственными руками. Большая дружная семья из десятков «братьев», работающих вместе и живущих бок о бок. Именно туда Коул отправился после своего совершеннолетия. Его приняли в общину, устроили на работу, помогли с жильем. Он даже нашел себе девушку. Жизнь начала налаживаться, грех жаловаться.
Многие из «родичей» Коул недолюбливали старую монахиню, но в душе каждый знал, что она, так или иначе, была права, и лишь ее строгое воспитание приготовило их к испытаниям жизни в городе. «За здоровье старой ведьмы Врабие! Да хранит ее Люциэль!» – восклицал кто-нибудь из «братьев» Коул, и все поддерживали этот тост, когда они выпивали в пабе. Коул прожил среди них полгода, он освоился и привык к мысли, что всю оставшуюся жизнь проведет со своей большой семьей. Но где-то в глубине души понимал, что этого мало, что жизнь не ограничивается одной лишь работой и пьянками по выходным.
И в один из вечеров, в пабе к нему за стол присел усатый мужчина в дорогом костюме. Он был «чужим». Уточнив имя и фамилию Коул, гость передал ему письмо. Прочитанное повергло Коул в шок.
«Теряешь одно, получаешь другое», – вспомнил Коул одну из многочисленных изречений мадам Врабие.
Как оказалось, его ждало наследство, оставленное родителями. Родителями!