и густо выдохнул это краткое слово из мощных легких.
Черные воины даже покрутили головами и вновь уставились на царицу, но на том месте, где только что стояла молодая девушка с веселыми бесами в глазах, теперь находилось совершенно другое существо. То ли, молодая девица неожиданно окаменела, то ли, наоборот, – египтяне привезли из своей загадочной страны каменное изваяние, неожиданно ожившее и смотревшее теперь из под почти сросшихся бровей взглядом, тяжелым и жестким, сквозь воинов, стоящих перед ней, куда-то вдаль. И никому из них и не хотелось встретиться с ней взглядом. И воины поняли, кому принадлежит этот тяжкий, подземный голос.
– Трон, сандалии, корону и царские регалии.
Египетские воины, стоявшие за царицей, легли на землю, прикрывшись щитами, следующие за ними встали на колени и положили щиты на головы и дальше воины стояли в рост, образовав помост из щитов для трона. На ладье ухнул барабан, и четыре секироносца вынесли кресло из слоновой кости и торжественно водрузили его на постамент из щитов стоявших на живых телах воинов.
– Богини иногда приходят к смертным. – произнесла Нейтикерт, тем же тяжким голосом, словно каменными устами, по-прежнему глядя в даль. – Вам, ничтожным смертным, надо уметь видеть и ценить эти мгновения.
Царица повернулась и, держа плечи неподвижно, отведя локти чуть назад, пошла по ступенькам, по телам своих подданных, медленно ставя босые ступни одна перед другой, как волчица, как дикая собака. Подняла с трона корону Нехебт, похожую на боевой шлем, подержала ее на вытянутых руках и водрузила на голову. Богиня – коршун обняла прекрасный лик богини сине-золотыми крыльями, еще резче обозначив его чеканные черты. Две негртянки встали по бокам трона и широкими опахалами закрыли царицу от солнца.
– Хаемусет, мои золотые царские сандалии. Отныне, ты будешь их хранитель.
Военачальник подполз с ларцом к подножью трона. Царица в знак милости вытянула к нему ножку. Хаемусет осторожно придержав узкую и длинную ступню снизу ладонью, поцеловал ее и, с великим тщанием, надел золотую сандалю. Руки у него слегка подрагивали. Царица благосклонно вытянула другую ногу и процесс повторился, с поцелуем и одеванием повторился.
– Певасер, мои царские регалии. Ты, отныне, будешь их хранитель.
Начальник секироносцев, стоя на коленях, раскрыл ларец и, не смея взглянуть на живую богиню, подал ей на вытянутых руках жезл, а затем и плеть.
Царица прижала руки крестом к груди и застыла, окончательно окаменев. Только широкие опахала волнообразно шевелились над ней.
– Слушаю вас, рабы мои. – вновь прозвучал подземный голос.
Может и впрямь это был голос богини, ибо губы царицы почти не шевелились.
– Мы не рабы. Мы тебя спрашиваем – зачем явилась ты сюда, царица двух земель?
– Я? А вам разве не понятно? Я скажу, зачем сюда, явилась! Я явилась, освежить вашу недолгою, и, забывчивую память, чтоб вы запомнили навеки, зачем сюда являются владыки