нас вопросы!
И полковник круто развернулся на каблуках яловых сапог, как видно, собираясь оставить несговорчивого собеседника в гордом одиночестве. Но, едва он сделал шаг, чтобы осуществить свое намерение и вместе с Поляковым и Филинчуком отправиться восвояси, как почувствовал, что на его плечо легла чья-то ладонь.
– Постойте! – горячо воскликнул пленник. – Я предлагаю вам очень выгодную сделку!
– Это уже становится интересным! – самодовольно заметил начальник лагеря.
Медленно повернувшись лицом к незнакомцу, он небрежно стряхнул его ладонь с погона своего кителя.
– Я – весь во внимании!
2
Юрский проспал с раннего вечера и до самого утра. С первыми лучами восходящего солнца он поднялся на ноги и, при помощи гимнастических упражнений решительно прогнав остатки сна, неспешно осмотрелся кругом. Он стоял на едва возвышавшемся над водой камне, гладком, как яичная скорлупа. Еще несколько таких же камней в окружении воды и на расстоянии двух-трех шагов друг от друга лежали перед ним на пути к береговой косе. Но сейчас сквозь утренний туман, облаком, похожим на пуховую перину, спустившийся на озеро, он едва различал их. Перепрыгивая с одного островка на другой, Юрский скоро оказался на скальном уступе, далеко вдававшемся в озеро. По нему скоро добрался до берега, который, круто обрываясь вниз, метра на полтора возвышался над водой. Вскарабкавшись на него, Николай какое-то время стоял в глубоком раздумье. Его отчаянно беспокоила мысль о том, что, если он срочно что-нибудь не придумает для спасения своих товарищей, то потом его запоздалая помощь может оказаться совершенно бесполезной! Лихорадочно размышляя на эту тему, он вдруг с ужасом пришел к неутешительному выводу, что в одиночку с Ковалевым ему не справиться. У Николая не было не только оружия, но, увы, даже сил, достаточных для того, что вступить в неравную схватку с коварным противником. Юрский почувствовал, что зверски голоден и ослабел настолько, что едва стоит на ногах. И, все же, он не имел никакого морального права на то, чтобы вот так взять и сдаться на милость врагу. Да!.. Вокруг – тайга, дикие звери и ни единой человеческой души, если не считать Ковалева и геологов. Но теперь они – не в счет! А материк – очень далеко. Там – его дом и мама, которая каждый божий день ждет, пускай, если не его самого, то хотя какой-нибудь весточки о том, что ее сын жив и здоров, и у него – все в порядке. При мысли о маме у Юрского защемило сердце. Как он потом посмотрит ей в глаза, если с его товарищами случится несчастье, и Николай не сделает ничего, чтобы помочь им?! Геолог отчетливо представил всегда немного насмешливый взгляд Артемьева, его удивительно белые, словно коралловый жемчуг, зубы со щербинкой, в которых он сжимал дымящуюся папироску. «Ну, что, Николаша, ни шиша у тебя не выходит? – будто бы мысленно спрашивал его Игорь Игоревич. – А ты хорошенько постарайся, напряги свои извилины, и тогда, пожалуй, оно все само собой и образуется!» Николай так явственно услышал голос