сейчас, – и он снова скрылся в рабочем номере.
Саша вышел на лестницу и закурил. Мимо него солдаты таскали небольшие, но, судя по всему, нелёгкие картонные и деревянные коробки, на которых толстым чёрным маркёром было написано: «Стойка 4, блок 3», «фидер», «сопли», «мама», «папа» и прочие слова, понятные только тому, кто их писал.
Он уже выкурил шесть сигарет, а Лёни всё не было. Саша хотел вернуться в номер, но на входе в коридор уже стоял часовой и его туда не пустил. Лёня появился через полчаса с большим пластиковым пакетом, в котором угадывались бутылки и закуска.
– Ну, чего, зажигалку нашёл? – ехидно спросил Саша.
– Зажигалку? – рассеянно повторил Лёня. – Нашёл… да, вот что мне Ирка дала, – показал он Лёне миниатюрный диктофон.
Лёня включил его, и Саша услышал свой голос, потом Лёнин тост за школьных друзей.
– Это чего такое? – изумился Саша.
– Представляешь, Володька под столом оставил, чтобы наши разговоры записать, – с восторгом сказал Лёня.
– Но зачем, чего мы такого особенного сказать можем? – продолжал удивляться Саша.
– Да уж приспособил бы для чего-нибудь, недаром американцы предупреждают, ничего не говорите, потому что это всегда может быть использовано против вас.
– А они-то, блин, откуда знают? У них же кругом третья поправка к конституции. Или вторая?
– Тоже, небось, попадали, чем они лучше, такие же лохи, в общем, как и мы. У них даже чудовище и то, ты вникни, Лох – несское, – назидательно подняв палец, сказал Лёня.
– Только не надо ля-ля-бу-бу, – помотал головой Саша, освобождая её из тенет лёниной словесной эквилибристики. – Во-первых, лохнесское чудовище не в Америке, а в Шотландии, – показал он рукой вдоль коридора, – и, во-вторых, Лох – несс в переводе означает «не лох». Вот тебе, например, говорят – «Лох», тогда ты лох, а когда говорят «Лохнесс», то значит лохизма уже нет. И ты тогда clever man, что значит клёвый чувак.
Лёня задумчиво пожевал губами и, звякнув бутылками, сказал:
– У нас ещё дел полно. Куда поедем?
– Поехали домой, – попросил Саша. – У нас же самолёт в семь утра.
– Да, – согласился Лёня, – надо пораньше лечь, отдохнуть.
Прощание с Москвой – 2
Выйдя из такси, Лёня предложил зайти в павильон «24 часа», взять чего-нибудь домой и в дорогу, чтобы утром перед самолётом перекусить на скорую руку. Час пик давно миновал, но народу, несмотря на поздний час, в магазине было много, потому что вместо трёх продавцов за прилавком моталась одна смертельно усталая пожилая женщина. Люди в очереди даже не возмущались, видя, что она делает всё, что в её силах. Стоять в такой очереди друзьям не улыбалось, и они развернулись к выходу, как вдруг за спиной услышали радостный женский возглас:
– Саша! Лёня!
– Это ещё кто? – проворчал Саша, которому разговаривать с женщиной сейчас хотелось в последнюю очередь, после выпить, покурить и ещё шестидесяти двух процессов эстетической, интеллектуальной и физиологической природы.
– Оля! –