вспоминались напутствия педагогов школы: «Вы уходите в большую взрослую жизнь…»
«Как хорошо в этой взрослой жизни, – думал Гурам, – можно поехать к родичам в Зугдиди, курить, устроиться на работу, даже пригласить дядю Жору в хинкальную…»
Дядя Жора был на два года старше Гурама. Он стоял на самом видном месте вокзальной площади со своим приятелем Славиком-товароведом из лесопилосклада. Возле них крутился еще один родственник Гурама, по зугдидской линии, но в отдалении, в уважительной позе, выражавшей готовность на все. В этот момент Гурам и вышел на дядю Жору.
– Эй, бичико, – окликнул его дядя Жора. – Как дела, к друзьям идешь или как?
– Или как, – ответил Гурам. – Школу вот окончил, – добавил, чтобы понял дядя Жора: племянник уже шагает во взрослую жизнь. Первые метры пути.
– А как оценки? – Дядя Жора уже который год числился в девятом классе вечерне-заочной школы. По правде сказать, больше заочной.
– Оценки приличные.
– Пятерки есть?
– По ботанике.
– Очень хорошо. Ботаники городу Сочи нужны.
Неожиданно дядя Жора вгляделся в племянника, затем перекинулся несколькими словами со Славиком-лесоторговцем и торжественно произнес:
– Я тебе, дорогой Гурам, в честь окончания школы хочу подарить машину. Отличную «копейку». Видишь, в тенечке стоит.
Гурам онемел. «Вот она, взрослая жизнь, – пронеслось в голове. – И это только начало».
– Ты ведь можешь водить? Вот ключи. Вон машина. Рули домой, там в сарае брезент. Накрой, чтоб краска не выгорала, права потом устрою. Будешь ездить.
Гурам вскочил в «копейку» и помчался. Надо ли говорить, какой восторг двигал парнем. Школа позади, аттестат в кармане, машина в подарок!
Но дома разразился скандал. Отец орал так, что куры преждевременно снесли яйца. «Какой подарок?! Какая машина?! Что Жора?! Жора аферист! Сядешь за решетку с пятеркой по ботанике!»
Отец как в воду глядел. Утром нагрянул оперуполномоченный Николай Николаевич Брагин из отдела по делам несовершеннолетних. На «уазике» милиции прикатил.
– Будем разбираться, – угрюмо оповестил он притихших родителей, – а пока гражданин Марусидзе Гурам арестован, или, если юридически описать, задержан.
Притихшего Гурама повезли в отделение. Старожилы околотка с интересом наблюдали, как знакомого всем молодого грузина препровождали в Пластунское РОВД.
Слухам и догадкам по этому поводу не было конца.
А оперуполномоченный Брагин положил перед собой лист бумаги из тетради в клеточку и грозно задал первый вопрос:
– Фамилия?
– Чья? удивился Гурам. С дядей Колей Брагиным, расположившимся за казенным столом, он был знаком с детства по причине своего, мягко говоря, шаловливого характера.
– Я что, по-китайски спрашиваю чья… Твоя! Это же протокол. Серьезное дело. Угон. Уголовка. Пять лет, общий режим.
– Фамилия Марусидзе, – наконец выдавил из себя ошарашенный выпускник школы номер 10 города Сочи.
– Расскажи,