Тильда, мне, правда, очень досадно мое прошлое поведение, но я находился в таком нерабочем состоянии, что ничего не мог поделать, – сказал он. – Ведь я, кажется, заснул?
– Да. Я заметила, вы были не в себе, – ответила она с легкой улыбкой, которую при достаточном кипении гормонов можно было расценить как дружелюбную. – Как вас зовут?
– Тим Холл, мисс Тильда.
Она снова улыбнулась.
– Я вижу, вы не запомнили мою фамилию. Что же вы записали в свой блокнот?
– Я его потерял. – Тим забеспокоился. В ее глазах, как ни посмотри, он, должно быть, выглядел беспримерным растяпой. Как хороша ее улыбка! С ней лицо выглядит естественно, когда губы полоской придают ей некую хмурость.
– Если бы вы знали, сколько нам приходится работать! – заговорил Тим, с перерывами заглядывая ей в глаза. – Пирацки, это наш шеф, в последнее время совсем тронулся. Судите сами: мы работаем двойную смену каждый божий день, не имеем выходных, а недавно он и на отпуск наложил мораторий. Выбора у нас нет, остаться без работы сейчас проще простого, а случись что, ты сделаешь всем только хуже: он разделит твои часы на всех, и будут работать еще дополнительно. Нет, на замену он не пойдет! (Тут Тильда как-то странно посмотрела на Тима) Будь мы почтальонами, мы бы бастовали, но законом это запрещено. Какой же прок от нашей службы? Приходишь домой заполночь, а бывает, и до дома не доберешься; чувствуешь себя выжатым до полусмерти, засыпаешь на кухне с чаем во рту, а утром все начинается снова. Никакой личной жизни… да что там, даже гигиену соблюдать приходится походя! Конечно, пытаешься решать свои бытовые проблемы на службе, а от этого все показатели разом падают. Да вы знаете, наверное, какая у нас преступность и почему так часто грабят банки. Вот мы сидим сейчас, в половину седьмого, на этой скамейке, а в это время с частотой в пять минут совершается какое-нибудь преступление. На что мне, честно говоря, плевать, главное, чтоб не в моем районе, хотя бы не в пределах доступной мне видимости. – Тим задрал глаза кверху, словно показывая, насколько ему все равно. – И это работа, которую я когда-то любил, стала теперь для нас всех такой обузой, что даже смотреть на нее не хочется; патрулируем мы почти вслепую, бессознательно, и больше сами боимся, чем наводим страх. Так какой смысл в такой работе и какая от нее может быть радость? Как вы думаете, мисс Тильда?
– Для вас это, наверное, большое бремя, – не сразу отозвалась она и метнула на него быстрый взгляд, – сэр Тим.
Он замолчал.
– Зовите меня просто по имени, если хотите, – сказала она.
Тим почувствовал к ней проснувшийся интерес. Он кивнул.
– Вы знаете… Тильда, этот разговор с вами забирает у меня последние умственные способности, с которыми я хотел довести сегодня смену до конца. Но мне это только приятно. Потому что ваши редкие слова быстро восстанавливают их. Я черпаю у вас силы, а вы их, наверное, теряете. Как вы себя чувствуете?
– Да нормально.
– Вам не холодно?
– Нет.
– У меня