прикидывая что-то. Но потом его перо вновь заскользило по бумаге.
Шевиот, тем временем, очнувшись от забытья, закричал:
– Мое завещание! Свет! Дайте света! Я ничего не вижу в этой адской тьме!
– Терпение! Уже скоро ты сможешь подписать свое завещание, – сказал Карлайон, не поднимая головы.
– Это ты? Ты еще здесь?
– Да, здесь.
– Я всегда тебя ненавидел, – непринужденно сообщил лорду Евстасий.
– Мистер Шевиот, я искренне призываю вас отринуть столь пагубные мысли, пока не стало слишком поздно, чтобы… – обратился к умирающему священник.
– Приятель, оставьте его в покое, ради бога! – пробормотал себе под нос Гринлоу.
– Да, я всегда тебя ненавидел, – повторил Шевиот. – Не знаю почему.
Карлайон отряхнув лист бумаги, встал из-за стола, и подошел к кровати, держа документ в руке.
– Ты можешь подписать завещание, кузен? – спросил он.
– Да, да! – горячечно прошептал Шевиот, пытаясь покрепче ухватить перо, которое вложили в его слабеющие пальцы.
– После своей кончины ты завещаешь все имущество своей супруге, Элинор Мэри Шевиот, – такова твоя последняя воля?
Евстасий содрогнулся в приступе негромкого смеха. Но в следующий миг от острого приступа боли у него перехватило дыхание, и он с трудом выдавил:
– Да, да, мне все равно! Если бы я только мог лучше видеть!
– Поднесите свечу поближе!
Мистер Престейн дрожащей рукой взял подсвечник.
– Это бесполезно, милорд, – пробормотал доктор.
– Знаю. Ну же, Евстасий, держи перо, света теперь достаточно. Подписывай!
Казалось, умирающий совершил над собой невероятное усилие. Одно долгое мгновение, обмякнув в руках Карлайона, он невидящим взглядом смотрел на бумагу под своей ладонью; затем взор его немного прояснился, и пальцы крепче стиснули перо. Он медленно вывел свою подпись внизу страницы. Перо выскользнуло из его руки, и брызги чернил запятнали стеганое покрывало.
– О, я знаю, что должен сделать! – сказал Шевиот, словно отвечая на чей-то незаданный вопрос. – Я должен приложить… приложить к нему руку и сказать… и сказать… такова моя последняя воля. Вот и все. Клянусь богом, все-таки я одурачил тебя напоследок, Карлайон!
Лорд опустил кузена на подушки и вынул у него из-под руки лист бумаги.
– Вы двое – свидетели, – сказал Карлайон, обращаясь к мужчинам. – Подпишите завещание, прошу вас!
– Если он пребывает в здравом уме… – с сомнением протянул Престейн.
Доктор, кисло улыбнувшись, заметил:
– Не терзайтесь опасениями на сей счет! Его рассудок столь же ясен, как и всегда.
– Ну, если вы в этом уверены… – сказал Престейн и быстро расписался на листе бумаги.
Кто-то поскребся в дверь; Карлайон подошел и отворил ее. На пороге возник Хитчен с сообщением, что внизу ждет мистер Карлайон.
– Мистер Карлайон?
– Мистер Джон,