и дежурный администратор расписался за доставку. Почта пришла из России, время указано. А вечером корреспонденция была передана получателю. Сеньоре Кра-э-в-… – (выговорить фамилию Крапивницкая портье не сумел и нашел другой выход) – сеньоре из 325 люкса.
Хорошенькие дела творятся. Значит, письмо на руках у Олеськи, а она прилюдно вешает собак на Талдыкина, хотя должна бы направить свои подозрения совсем в другую сторону. Ведь она читала письмо. Если читала, вдруг поправился я. В тот вечер, следующий за смертью Ники, мы все были не в своей тарелке. А Олеська закатывала одну истерику за другой и чуть ли не до судорог себя довела. До письма ли ей было, тем более – из Москвы. Мало ли деловой корреспонденции получал Ника! И письмо это, скорее всего, так и валяется в их номере. План, за версту отдававший мальчишеством, созрел немедленно. Проще всего было, конечно, связаться с Фиделем и не морочить себе голову. Но мне не надо было проще. Пусть уж сначала письмо это пройдет через мои, дружественные, руки. И я отправился воровать яблоки через забор. Но это только кодовое название. Я вовсе не собирался, словно Зорро, лазать и скакать по балконам и полагался более на разум, чем на силу, что весьма облегчает жизнь, хотя и, безусловно, снижает уровень героизма.
Я зашел в номер к Олеське как раз точно перед ужином, и расчет оказался верным. Не впустить меня было неудобно, – все же старый приятель зашел с утешением, – а полураздетое состояние заставило Олесю подхватить свои одежки и скрыться за неплотно притворенной дверью ванной комнаты. Времени было в обрез, правда, искать долго мне тоже не пришлось. Ведь никто ничего нарочно и не прятал. Письмо лежало тут же, небрежно брошенное на столик с грудой косметики вперемешку, лицевой стороной вниз, так что ни адреса, ни фамилии видно не было. Обычный желтый пакет, совсем небольшой и плоский, а на нем деревянная, не очень чистая щетка для волос и еще множество всякой дряни, вроде зажигалки и жевательной резинки. Я аккуратно его и спер, оставшись с совестью в ладу. Вряд ли Олеська заметит, а даже если, то подумает на горничную. Выбросила и все. И до того ли ей сейчас?
Я быстро ретировался к себе, извинившись через дверь: мол, совсем забыл, должна звонить мама. И пусть Олеся меня не ждет, я приду сразу в ресторан. Мы уже третий вечер, как питались в гостинице, выходить в город ни у кого не обнаруживалось желания.
Спустившись в свой номер на первый этаж, я запер дверь от случайных визитов и вскрыл конверт. Ого! Это сюрприз, и презанятный! Хорош подарочек для Юрасика. Ах ты, мой голубчик! Я даже пожалел беднягу. Перечитал еще раз и спрятал на всякий случай хитрое письмо в сейф. Конверт, разорвав на полсотни кусков, спустил в унитаз. Авось, не засорится.
Глава 3
Прогулки при неполной луне
На самом деле, скажу вам по секрету, последним человеком, который видел живого Нику в ночь его насильственной кончины, вероятнее всего был именно я. Но секрет здесь таился относительный, только между мной и Фиделем. Ему-то я рассказал все еще в первое наше официальное свидание. И пользы из секрета инспектор извлек мало