подошли бы для моих исследований, не существует. Составить их было некому и не из чего. – Зенгер метнул через плечо горделивый взгляд. – Ещё никому с Земли не удавалось подобраться к разгадке тайны межзвёздных полётов так близко, как мне.
Лютер покивал с саркастично-вежливой улыбкой.
– …Но даже у меня ещё очень и очень мало натурных результатов, а ведь я занялся этим вопросом, ещё когда работал на «Консервморепродуктфабрике». Траулеры частенько сталкивались с глубоководными аппаратами разумных кальмаров с Европы, спутника Юпитера, и я взялся выяснить, как европеанцы могли попасть на Землю. Оказалось, что они – всего лишь сателлиты гораздо более могущественных цивилизаций из далёких звёздных систем…
– Насколько я могу судить, качество изделий вас устраивает, герр Зенгер?
– О… Да, вполне.
– Тогда я хотел бы получить свои деньги. Я спешу.
– Ах, вот как… Понимаю. По-ни-ма-ю… – Зенгер достал из ящика стола кошелёк, а из него – пластиковую монету в сто марок и протянул её Лютеру. Тот отрицательно помотал головой:
– Только банкноты.
– У меня нет таких крупных банкнот.
– Мелкие ещё лучше.
Старикан пожал плечами и принялся выкладывать на стол плёнки в одну, пять, десять марок. Монеты Лютер не брал никогда: на радость налоговой инспекции, банкоматы записывали в их ячейки памяти, когда и кому выдали деньги. Зенгер протянул ему пачку купюр, юнец быстро пересчитал их и убедился, что получил сполна.
– Ну, вот и делу конец, – заявил он, пряча деньги в карман.
– Было приятно иметь с вами дело, молодой человек.
– Было приятно поиметь с вас денег, герр Зенгер.
Когда дверь за ним захлопнулась, Лютер закатил глаза и покачал головой.
– Да вы, видно, и не в курсе, герр Зенгер, что пришельцы уже давно нас оккупировали… Такие, черножопые пришельцы с бородищами, – проговорил он, спускаясь по лестнице.
Первыми, кого он встретил на улице, были двое патрульных на серебристых с синим электроллерах и трусивший рядом такой же расцветки полицейский машин-пёс; последний и был единственным из них троих «чистокровным» «немцем». Дождавшись, когда они уберутся на порядочное расстояние, Лютер поехал в противоположном направлении.
Дальше соотношение немцев и арабонемцев среди прохожих колебалось незначительно, тех и этих было примерно поровну. Впрочем, различать их было затруднительно: одежда на всех была примерно одного фасона, у многих немцев были бороды, а волосы под платками прятали все женщины без исключения. Приближалось время полуденной молитвы, но особого оживления среди арабонемцев не наблюдалось, мало кто из них строго соблюдал обряды. Только по пути через парк Лютер заметил ортодоксов в чёрных одеждах, расположившихся на своих ковриках: эти, почему-то, предпочитали молиться на свежем воздухе, а не в мечети, хотя до неё было рукой подать. Она торчала тут же, в парке, нарушая его гармонию своим равнением на Мекку