и Сталина. И уже при прощании (Риббентроп торопился в Берлин) Сталин сказал имперскому министру иностранных дел, что «он может дать своё честное слово, что Советский Союз никогда не предаст своего партнёра».
Так закончился первый период советско-германских отношений: от сближения до заключения пакта. 31 августа пакт был официально ратифицирован советским правительством. На следующий день Германия напала на Польшу. А 3 сентября Германия обратилась к советскому правительству с просьбой напасть на Польшу с востока. Риббентроп писал Шуленбургу:
«Пожалуйста, обсудите это с Молотовым немедленно… не посчитает ли Советский Союз желательным, чтобы русская армия выступила в подходящий момент против польских сил в русской сфере влияния и, со своей стороны, оккупировала эту территорию…. Это не только помогло бы нам, но также… было бы и в советских интересах».
Молотов ответил: «Мы согласны с вами, что в подходящее время нам будет совершенно необходимо начать конкретные действия. Мы считаем, однако, что это время ещё не наступило».
Если в деятельности советского правительства и был период, приближенный к искреннему, то именно тогда. После нападения Гитлера на Польшу Молотов звонил Шуленбергу, поздравлял его: «Пожалуйста, передайте мои поздравления и приветствия правительству Германской Империи».
В ответ Германия вновь попросила Молотова о скорейшей военной интервенции в Польшу. 9 сентября Молотов сообщил, что «советские военные действия начнутся в течение ближайших нескольких дней… Будут также призваны многочисленные резервисты».
На следующий день Молотов согласовал с немцами официальное объяснение причин советского вторжения, которые будут объявлены всему миру: «Польша развалилась на куски и… вследствие этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым “угрожает” Германия». Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором.
Молотов просил также, чтобы Германия ни в коем случае не объявляла об окончании военных действий в Польше до начала советского вторжения, которое «было бы крайне важно не начинать… до того, как падёт… Варшава». Молотов поэтому просил, чтобы ему «как можно более точно сообщили, когда можно рассчитывать на захват Варшавы».
15 сентября Германия ответила, что рассчитывает занять Варшаву «в течение ближайших нескольких дней».
«Из сообщения, сделанного Вам Молотовым 14 сентября, – продолжал в своей телеграмме Шуленбургу Риббентроп, – мы заключили, что в военном отношении советское правительство подготовлено и что оно намерено начать свои операции уже сейчас. Мы приветствуем это. Советское правительство, таким образом, освободит нас от необходимости уничтожать остатки польской армии, преследуя их вплоть до русской границы».
16 сентября Молотов официально сообщил, что советская военная интервенция в Польшу произойдет 17-го числа. Он указал, что официальный