волосы, с нетерпеливым ужасом ожидая, когда Халида, начавшая, не разжимая объятий, перемещаться вперед, упрется во внезапно вздыбившееся перед ней препятствие. Коснувшись его и вздрогнув всем телом, она чуть слышно простонала, отчего охотник тоже задрожал в нетерпении.
Девушка вдруг обхватила парня за шею и ловко оседлала вырвавшегося из табунов страсти скакуна, какого она не видела в своей богатой событиями жизни. Свет, придерживая тонкую талию одной рукой, сделал другой короткое движение, посылая волну теплого воздуха к одинокой свече. Пламя, отблески которого в последний раз заставили причудливые тени метнуться по углам, погасло.
Слившаяся воедино пара медленно опустилась на ковер. Мягким, но настойчивым жестом Халида опрокинула молодого охотника на спину. Она понимала женским чутьем, что тот еще не знает дороги, ведущей в волшебную страну страсти.
Вскоре, однако, выяснилось, что Свет, как и в любом другом деле, оказался способным учеником. Выплывая из очередного сладострастного забытья, парсиянка вдруг ощутила спиной мягкий ворс ковра; в следующий раз ее разгоряченные плечи вновь приятно освежал прохладный ночной воздух. Погружаясь все глубже и глубже в волны страсти, успевая в короткие мгновения просветления лишь удивиться неиссякаемой силе охотника, Халида наконец унеслась мыслями и телом в удивительную страну любви Ургиляй, куда, как верит каждая парсиянка, женщина может попасть лишь один раз в своей жизни. Ах, какой у нее был проводник!..
Только к утру Свет забылся коротким живительным сном. Предводительница не спала, вглядываясь в разжижающейся тьме в его лицо. Она понимала, что волшебная ночь прошла, и завтра Свет уйдет, чтобы завершить свое дело, важней которого, как он считал, не было ничего. Тут Халида с ним бы не согласилась. Но разве спросит ее, слабую женщину, герой, перед которым только что открылась дорога к подвигам?..
Свет вышел из опустевшего шатра, удивляясь дружелюбному спокойствию, с каким его встретили парсы. Впервые за многие годы он обошелся без утренней тренировки.
– Впрочем, – усмехнулся он, – ночная «разминка» выжала из него сил и энергии как бы не больше, чем многочасовой мечный бой с сильным противником.
Он заметил вдруг такую же хитрую усмешку на губах Нажудина. Пожелай он – и пожилой парс рассказал бы ему, что Предводительнице принадлежит любой мужчина, на которого она положит глаз вечером, да и в любое другое время суток. Но как только она выберет одного, единственного – с кем решит связать всю оставшуюся жизнь – настанет время новой Предводительницы, а эта станет обычной женщиной древнего племени.
А еще Халида могла сказать ему, что ради него она готова была пожертвовать своим высоким положением… Пока же она без тени смущения подошла к парню и озадачила прямым вопросом, нисколько не пытаясь скрыть его от остальных:
– Была ли у тебя раньше такая женщина, Свет?
Охотник, решивший