буду считать своим собственным «я».
Теперь мне нужно было выполнить данное Веронике обещание и изложить всю нашу удивительную историю на бумаге. Это оказалось непростой задачей, поскольку то, что исходило от Вероники, не опиралось на привычную мне логику. Её знание было непоследовательным, хаотичным, иногда напоминало обрывки снов, но при этом парадоксальным образом содержало в себе гармонию целостности. Это знание обладало логикой сновидения. Оно проявлялось по спирали: с каждым новым витком оно уводило всё дальше от себя известного, но тем самым приближало всё ближе к себе – Настоящему.
Сложности добавляло и то, что Вероника, разъясняя свои представления и практики, старалась избегать общепринятых названий. «Переживание важнее понимания, поэтому не давай имён тому, что тебе непонятно. Жди, пока имена сами прорастут изнутри тебя. Не позволяй готовым названиям заморочить тебе голову, иначе попадёшь в ловушку чужого описания мира и перестанешь слышать своё сердце» – так говорила она.
§1. Знаки в ржавой бочке
Я встретил гонца на пути.
Весенний ветер, играя,
Раскрытым письмом шелестит.
– Кито Такаи.
– Ты должен вспомнить, зачем ты здесь, – потребовала Вероника. Она выразительно смотрела на меня тёмно-зелёными глазами, которые жили словно своей собственной, отдельной жизнью. Ещё вчера, как только мы познакомились, я заметил, какие странные у неё глаза, – казалось, что за ними прячется кто-то ещё, и сама Вероника вовсе не человек, а химера, хотя и весьма симпатичной наружности.
Но вот к характеру моей новой знакомой слово «симпатичный» относилось едва ли. С самого утра её настроение явно не задалось. Пока мы ждали автобус на полупустой улочке в центре Пномпеня, она сидела возле наших рюкзаков, угрюмо смотрела в одну точку и на все вопросы отвечала невпопад. Казалось, её что-то гнетёт, и я старался лишний раз не приставать к ней с разговорами. Но как только мы погрузились в автобус, Вероника оживилась и насела на меня, требуя сообщить ей, для чего я прибыл в Камбоджу. Моё честное «не знаю» её совершенно не устроило, так же, как и «поездить по стране», «сменить обстановку» и «встретить тебя». Она настаивала, чтобы я вспомнил, а я не понимал, что тут можно вспомнить в принципе.
– Хватит, а? – я наконец не выдержал. – Говорю же – не знаю. Предлагаю считать, что я приехал из-за предчувствия.
– Какого предчувствия? – прищурилась Вероника.
– Ну что надо ехать и встретить тебя, – я протянул ей печенье, но она помотала головой и с упрёком сказала:
– Зачем врёшь? Перебери в памяти недавние события и вспомни. Пожалуйста. Мне это важно.
– Ладно, – проворчал я, глядя на её растрёпанные до плеч волосы. В лучах утреннего солнца они переставали быть каштановыми и приобретали лёгкий оттенок киновари.
– Ника, а тебе никто не говорил, что у тебя волосы цвета киновари?
Она