превратившись в серьёзное.
– А с личной жизнью у тебя как? Я помню ту некрасивую историю, только конца не знаю – в роддом загремела. А ты потом ушёл из Академии…
Никита взял в руки кисти и принялся их перебирать. Однокурсница смотрела испытующе прямо в глаза и ждала ответа. Наконец, тот поднял взгляд:
– Он простил меня. У нас всё хорошо.
Галя явно вздохнула с облегчением, а Никиту вдруг прорвало:
– Этот день был самым счастливым днём в моей жизни. Ощущение чуда, которое посетило меня, не отпускает до сих пор. Каждый новый день, просыпаясь, я ощущаю – какое это счастье, любить Олега и знать, что он тоже любит меня. Иметь возможность целовать его… И чувство это, несмотря на прошедшие годы, всё ещё необычайно остро.
Он молчал несколько минут, собираясь с мыслями, а затем продолжил:
– Я потому тебе это всё сейчас рассказываю, что ты одна тогда пыталась меня остановить. Остальные только подзуживали: «Давай, молодец, настоящий мужик, раз трахаешь всех подряд. Так и надо, нечего верность хранить старому козлу, словно весталка древнеримская. Молодость только один раз даётся».
Галю передёрнуло.
– Я помню это всё. Это было отвратительно. Ты только пойми – никто не желал тебе счастья, ты ведь был гей. То есть, и сейчас тоже остался. Ну, ты понял меня… И ты не мог им противостоять – был слишком наивен и думал о людях лучше, чем они того заслуживают.
– Я просто был мудаком, извини за грубое слово.
Никита скривился от прострелившей где-то за грудиной боли, на лице отразилась печать страдания. Мысль о том, что он тогда чуть не потерял того единственного, кто имел для него значение, вновь повергла в ужас. На висках выступили бисеринки пота.
– Но ведь он тебя всё же простил?
– И за это я не устану благодарить всех богов, какие есть.
Вдруг в кармане Никиты заверещал телефон. Он бросил на старую знакомую извиняющийся взгляд и поспешил снять трубку.
– Олежка?
Лицо Никиты осветилось безудержной радостью.
– Никита, с тобой всё в порядке?
Голос любимого казался встревоженным.
– Да, а что случилось?
На секунду Олег замялся.
– Сам не знаю, – ответил, наконец, он. – Словно что-то в сердце толкнуло. Внезапно вспомнилась та история, когда мы чуть не расстались, и я понял, что обязательно должен тебе позвонить.
Физиономия Никиты стал откровенно счастливой.
– Ты даже представить себе не можешь, что для меня значит этот звонок. Я тут повстречал однокурсницу, знакомую по Академии. Разговорились, в том числе о том случае. Мне так плохо стало. И вдруг ты звонишь. Родной…
Олег едва слышно вздохнул и украдкой посмотрел на часы. После целого дня, проведённого за столом переговоров, спина уже просто отваливалась. Хотелось прийти домой, приготовить глинтвейн и, устроившись в кресле перед камином, просто отдохнуть, никуда не спеша. Но пока об этом не приходилось