союз получили в харьковской прессе следующие определения: «литературные диверсанты», «эстетствующие неучи», «жалкие пигмеи».
Апрельской ночью 1950 года Лёва Лившиц был арестован и помещён во внутреннюю тюрьму КГБ, по случайности находившуюся на улице Чернышевского, на той же улице, где находился и Лёвин дом. О Боре Милявском рассказ отдельный. Это один из самых любимых мною людей. После множества мытарств он вернулся в Харьков, и оттуда, из-за рубежа, я получаю от него письма. От Лёвы писем уже не получишь.
Все, кто сейчас вспоминают Лёву, отмечают единодушно, что внешне он одновременно походил на Багрицкого и Есенина. Я его много фотографировал. Про себя очень горжусь, что одна из моих фотографий стала мемориальной: она публикуется всюду, где речь идёт о так рано ушедшем друге.
Прекрасно помню ту ночь, когда во дворе харьковского общежития работников искусств, где я тогда жил, раздался голос нашей сторожихи, позвавшей меня к телефону, единственному на весь дом, он находился у её изголовья.
Когда я бежал к телефону, понимал, что где-то с кем-то случилось несчастье. Но меньше всего мог предположить, что услышу сейчас известие о том, что Лёвы уже нет. Ведь ещё днём мы обсуждали будущий репертуар моего театра и он настоятельно рекомендовал мне поставить прозу Зощенко. Было это 28 февраля 1965 года.
Женился Лёва рано. Ещё когда был студентом, до войны, на безумно красивой студентке медицинского института Оле Жеребчевской.
Никакая гадалка не могла бы предсказать, что закончит свою жизнь красавица Оля в Израиле, на Иерусалимском кладбище.
Какие качества были свойственны Лёве? Прежде всего, ум, ироничность, чувство юмора. Самостоятельность суждений. Огромное трудолюбие. Настоящая образованность.
А прожил он всего сорок четыре года.
В зависимости от возраста человек по-разному относится ко времени. Для того, кто приближается к восьмидесятилетию, – совсем небольшой срок.
Свою трудовую биографию я отсчитываю с того дня, когда в только что освобожденном Харькове нанимался пилить и колоть дрова. Была у нас бригада, состоящая из моих тогдашних приятелей Саши Носовицкого и Люсика Ладкова.
А политическая биография началась в 1946 году.
Не познакомился бы я с Лёвой и его друзьями, бог знает, как сложился бы я как человек, в кого превратился бы.
Среди Лёвиных и Бориных друзей был уже признанный к тому времени писатель Александр Хазин. В то время я был уверен, что нет более остроумного человека, чем он. Впрочем, не только я смотрел на него влюблёнными глазами. Он пользовался оглушительным успехом у харьковчанок, по-моему, любых возрастов. В соавторстве с другим Лифшицем (в отличие от Лёвы, писавшим свою фамилию через «ф») – Шурой, взявшим себе псевдоним Светов, Саша Хазин писал монологи, сценки, фельетоны, юмористические рассказы для многих ведущих мастеров эстрады: Лидии Атманаки, Бена Бенцианова и других. Кроме того, Саша