у меня тут гости,– начал было объяснять Антон, но ему самому стало ясно – Маша по беспорядку в квартире должна понять, что он врет, он смутился и не продолжил.
– Впрочем, пускай думает, что угодно. Я не обязан оправдываться,– решил он.– Пожалуйста, присаживайтесь сюда,– придвинул он единственный в комнате стул, сдергивая с его спинки свою рубашку и джинсы.
Маша послушно подошла к стулу и села. Красная, блестящая ткань ее платья показалась Антону гораздо тоньше, чем выглядела в банке.
Некоторое время они молчали.
Эта красавица, эта хозяйка шикарной приемной банка, так не сопоставима была с его ободранной комнатой, не верилось, что она здесь.
– Антон, я в курсе того, что случилось ночью…– начала говорить она. Черные брови ее от старания сдвинулись к переносице.– Я знаю, что предложил вам Илья Михайлович… Антон, это большая сумма. Хотя дело тут, как вы понимаете, не в деньгах. В ваших руках судьба многих, и очень многих… Мне поручили у вас спросить, вы готовы принять предложение?
Антон поперхнулся и закашлялся:
– Не могу…
– Антон!..
– Что Антон, Антон?..– Кочетов заходил по комнате, восклицая,– Ну что, Антон? Почему я должен на зоне гнить? Мать в деревне из магазина потащит сумки, бабы цыкать примутся за спиной: а сынок-то у нее уголовник! Что ей? И лица не поднять? Да начнут ехидничать, окликать: «Валентина Ивановна, чай, пробился сынок в люди в городе»?
– Ваша мама… Ее не бросят… Батя ей поможет…
– Поможет!..
– Он у нас такой человек…
– Почему он за рулем был? Зачем? Ведь есть же я, – говорил Антон уже про другое, а ее не слушал.– Неужели бы я отказался? Это моя работа!
– Но вы понимаете… Есть моменты… Должен был он сам…
– На служебном «мерсе»? У него своя!
– На своей машине ему нельзя. Там… Ну, словом… Там роман…
– Роман?
– Там любовь…
– А я поплатиться должен!..
– Ну не нервничайте, Антон!..– воскликнула Маша и вдруг посмотрела прямо ему в глаза. Промелькнуло что-то между их взглядами, какая-то мысль и Антон на мгновение замер, потому что не мог поверить. Маша была особенно сейчас манящей, красивой… Они замолчали.
Наконец Антон отвел свой взгляд на окно и произнес:
– Нет, я не могу…
Маша громко вздохнула. Антону показалось, что с облегчением.
– Я тогда пойду?– вымолвила она.
Антон на нее не глядя, пожал плечами. Застучали каблуки по полу, она ушла.
Он быстро пошел за ней следом и запер дверь на замок.
– Сейчас самое лучшее для них, чтобы я умер,– подумал он.– А еще лучше, если перед смертью оставлю записку: «Виноват! Задавил человека! Каюсь!»
– Господи, что за дурь в голове?! – удивился он сам себе.
Ближе к вечеру в кармане у него зазвенел телефон.
– Я вас слушаю!
– Что, лоханулся?– пробасил в трубке Русаков и раздался его смешок.
– Я вас не понял…
– Что тут не понять? К нему – баба! И какая баба!