азбукой Морзе, своим тайным кодом – назначают встречи, говорят, какой товар придет. У самых ушлых жохов имеются ламповые передатчики, даже армейские рации. Между ними идут в эфире загадочные разговоры:
– Две бутылки ракии и пршут в подарок вызывают толстого сербина. Две бутылки ракии и пршут…
Такая нелепица звучит день за днем, пока не прилетает отзыв:
– Эй, это мясо зовется иначе! Как?
– Пармская ветчина, приятель.
– Исправно. А цвет твоего приза?
– Серебристый.
– Чудо небесное! Ты жив?
– И невредим. Дело есть, встретиться бы…
Тут оба переходят на язык контрабандистов, в котором каждый остров и пролив имеют свое длинное имя-шараду. Сущая абракадабра!
– Что-нибудь нужно?
– То же, что в прошлый раз.
– Эге!
– Неужто не довезешь?
– Конь крепкий, выдюжит. Твой бы хребет не сломал.
Три ночи спустя – погода была безветренная, – «рогожарский» приводнился в Кадорском проливе, сообщив на базу в Дивулье:
– Правый мотор барахлит. Починимся сами.
Через час, ориентируясь по его огням, рядом опустился «южный» Ro.44, подрулил вплотную. К этому времени югославский экипаж уже погрузил в надувную лодку бомбы и патронные ленты.
– Ну, черт! – заорал Раде, приветствуя Григора. – Как уцелел, машину спас?
– Сам удивляюсь.
– Где базируешься?
– Извини, промолчу. Место заветное, такое лишь раз найти можно. Давай-ка поспешим, у меня вскоре работа намечается.
– Надеюсь, не у наших берегов.
– В открытом море. Веницкий транспорт везет снаряды. Им самое место на дне.
– Ясно, в Албанию идет. – Гулан сплюнул в черную воду. – Если удастся… греки за тебя свечу должны поставить. С ногу толщиной.
– Пойдет ли она мне, католику, на пользу?
– Брось!.. Станет бог разбирать, чей ты? Там по делам судят… Да, харчи возьмешь?
– Ракия есть?
– А то ж!
– Давай. У нас еще с полчаса времени.
Тревожно колебалось море; покачивались на поплавках гидропланы, тихо сносимые течением к северо-западу. На горизонте звездами мерцали редкие береговые огни.
Подвешивать бомбы с лодки, на плаву – дело не из простых, но Григор с умельцами из Дивулье управился быстро. Раде, сопя от натуги, поднимал в кабину и закреплял позади сиденья скатанные ленты.
– Смотрю, ты нашел себе гнездо что надо, – бросил он, спускаясь с крыла в лодку.
– С чего так решил?
– Нюхом, приятель. От тебя не только смазкой и бензином – бабой пахнет. Очагом, стряпней домашней… и еще чем-то, не разберу – вроде, духами, а может, цветами.
В ответ Григор лишь усмехнулся:
– Спасибо, напомнил – другой раз прихвати мне моторного масла.
Вскоре «южный» понесся прочь, взметая пенные гребни, и – во тьме еле видно было, – после короткого разгона поднялся в воздух.
В полдень пароход «Марина