Как прилетел, так и не снял комбинезон, куска не съел, только хватски осушил стакан красного – не разбавляя. Слабую беванду он не уважал. Занялся мотором:
– Самолет без ухода – никчемный макет!
Она слышала, как в его жилистом теле волнами ходит мышечная дрожь. Остывает после боя. Тронешь сейчас – искра ударит!
– Я сделал его, Дайринка. Он раскололся пополам – калоша ржавая! Затонул в две-три минуты. Но они смело дрались, хоть я застал их врасплох. Если на том свете встречу наводчика с бака – пожму руку. Пара снарядов свистнула у меня между крыльями. Чуть в сторону – стойка долой.
Так же, не раздеваясь, свалился на застланное шкурами ложе, уставив серые глаза в пещерный свод. Вслух мечтал о битвах.
– …да, милая кудесница моя, ты была кругом права! Название, скорость… что он будет без охранения. Понадеялись на свою власть над морем. Как ты смогла увидеть их заранее?
– По вдохновению. Умею. Когда во сне, когда наяву. – Она смеялась, любуясь им. Волны ее светлых волос накрывали изголовье ложа. Григор играл ими и вдыхал их тонкий аромат – вместе с цветочным запахом в сердце его проникала весна. Дым и пламень боя уходили прочь.
– Ты моя золотая награда. Чем же я заслужил твое сердце?
– Сам догадайся.
– С каждым днем ты все прекраснее.
– Это твоя сила отражается во мне. Как в озере. Чем лучше ты, тем лучше я, разве не просто?.. Будешь есть?
– Ни есть, ни пить, пока ты меня ласкаешь.
– Тогда останешься без ужина! – вскочила она легко, как лань.
Григор потянулся, пытаясь удержать ее за белую рубаху и хоть мельком увидеть запретные ноги Дайринки. Куда там – вмиг одернула подол, нахмурилась и пригрозила:
– Ни-ни. Берегись – удачу отниму.
Такая она, Дайра. Казалось бы, до волоска на коже знакома, целована, но всегда в ней остается секрет – да если б один!.. Словно Эрот, вся при свете не покажется. Но – если такова воля милой, это нерушимо.
Лампу она гасила сама.
– Что тебе покажет вещий сон?
– Кто знает?
– Вот бы – новый корабль!..
«Глупый. Хочу – тебя, чтоб и во сне не разлучаться…»
Но приснились корабли – старые, тяжелые венецианские галеры. Мерно взмахивая рядами весел, под гулкие удары барабанов шли они в виду кадорских берегов, издавая медный трубный рев и сизо дымя фитилями орудийных пальников.
Плыла война.
3. Авет
Вилла, где обосновались командиры звена «Кадори», принадлежала местному потомственному дворянину.
В Морее уйма лиц благородного звания, почти как в Италии, и столь же гордых. Одни опоясались мечами еще в эпоху Каролингов, другие возводят род к рыцарям Нормандской Роты, застрявшей тут при Четвертом крестовом походе, третьи – к венецианским нобилям, сумевшим ужиться с островными славянами.
Обеш (читай – барон), владевший виллой и участком, терпел постой оккупантов ровно три недели, пока веселые лейтенанты не предложили