руки и передавшего миссию мне:
Неси Его слово в пустыню. Ибо, неся Его слово, ты несешь и Его. Он защитит тебя и приведет к невообразимым богатствам.
И вот я узрел Его.
Я шагнул в дымящиеся руины и взял бледного Христа в руки. Его крест стал моим, и моя ноша разделилась с Ним. Я ощущал жар, который еще держало твердое дерево, и это было словно Его любовь, проникающая в мое существо, и я понял, зачем Бог позволил язычникам умертвить добрых христиан и сжечь Его дом.
Это было ради меня.
Он показывал мне простым и ясным образом, чтобы могла понять простая душа вроде моей: моя церковь должна быть крепче этой. Чтобы выстоять среди зла, царившего в дикой пустой глуши, церковь должна быть как бледный Христос, не затронутый свирепыми орудиями зла, уничтожившего все вокруг.
Моя церковь должна быть каменной.
16
– Он сказал, что нам нужно оставаться здесь?
– Так он и сказал, – ответил Малкэй, стоя у окна мотеля с мобильником в руке и глядя из-за серой занавески на стоянку.
За спиной Малкэя топтался по ковру Хавьер, выбивая пыль и запах плесени.
– Что, и ничего больше?
– Он еще многое сказал, но главное: мы должны оставаться здесь и ждать, пока он позвонит.
Хавьер потряс головой и продолжил топтаться. За последние двадцать с небольшим минут он несколько раз наведывался в туалет. Смыл Хавьер лишь один раз. То есть либо у парня скверно с гигиеной, либо он занимался чем-то другим. Масленый, лихорадочный блеск в его глазах ясно указывал на то, чем именно.
– Думаешь, Папа знает, где мы торчим? – спросил Хавьер, дергая пальцами, будто пытаясь стряхнуть присохшую жвачку.
– Возможно.
– Что за хрень? Возможно? Он или знает, или нет.
Освещал комнату лишь экран чуть слышно бормотавшего телевизора, показывавшего местные новости. Карлос сидел на краешке кровати и глядел на мигающий экран, словно загипнотизированный им. Карлос сделался таким с момента, как вошел и услышал слова Папы Тио. Малкэй видел такой взгляд несколько раз. Один раз – в камере тюрьмы неподалеку от Чикаго, когда еще носил форму, а в Иллинойсе – пока не отменили смертную казнь. Пару раз он сам был причиной такого взгляда – выражения отрешенности, полной готовности встретить все, что уготовила судьба. Так кролик глядит в фары наезжающего автомобиля, когда уже нет времени убежать.
– У кого-нибудь из вас есть мобильный? – спросил Малкэй.
– У меня есть, – ответил Хавьер таким тоном, будто его спросили, есть ли у него в штанах член.
Он вытащил «Блэкберри» в корпусе, инкрустированном золотом и хрусталем, повернул экран к Малкэю:
– Слышь, ублюдок, а я его выключил. Я ж не дурак.
– Молодец. А кто платит за телефон?
– Какого хрена? Какое это имеет отношение?
– Если Тио оплачивает телефон, он может отследить его даже выключенный. Тио платит за телефон?
Хавьер не ответил. Его