чтобы не задеть рогами потолок, который служил полом для второго этажа, где теснилось полтора десятка испуганных овец. Но и это было еще не все. Третьим этажом на грузовике ехали люди, человек восемь, обложившиеся тюками, вязанками хвороста и сучковатых дров, купленных, по всей видимости, на перевале.
Грузовик шел близко к центру дороги, не давая места для обгона.
– Щас я его сделаю! – уверенно сказал водитель и пошел на обгон справа, будучи глубоко убежденным, что в условиях необъявленной войны правила дорожного движения не действуют.
Олегов нервно глянул на спидометр и прикрикнул на водителя:
– Полегче, сбрось скорость!
Водитель обиженно пожал плечами, но спорить не стал. За дорогой Олегов больше не следил, увлекшись разглядыванием вывесок мелких магазинчиков и пестрой толпы. Разнообразие городской жизни бодрило и волновало: ковры, расстеленные почти на тротуаре, вереница слонов в узком переулке, невиданная в Союзе сверкающая никелем радиоаппаратура за широким стеклом витрины, аромат шашлыков, вдруг мелькнувшая среди вывесок на английском и персидском надпись «Советская книга», развивающаяся шерсть дубленок в меховом ряду, афиши индийских фильмов у кинотеатров, оранжевые груды мандаринов, желтые и рубиновые цвета напитков на лотках в сверкающих на утреннем солнце графинах, девушки-лицеистки в черных платьях с белыми воротничками, сиреневые, белые, желтые чадры женщин, ослепительно-белые тюрбаны стариков, побывавших в священном городе Мекке…
– Приехали.
Место, где должен стоять пятый пост ВАИ, слегка разочаровало Олегова: двухэтажные дома у пыльного перекрестка, бесконечная вереница машин, теснившиеся одна к одной лавки, дуканы.
На пыльном перекрестке…
– К машине!
Из кузова тяжело выпрыгнули, сгибаясь под тяжестью бронежилетов, два солдата, назначенные в помощь Олегову.
– Может, мы без броников? – спросил тот, о котором Олегов знал, что он из минометного взвода их батальона.
– Горя для меня хотите?! Комендант через каждый час проверяет, так что без всяких фокусов. Держаться вместе, от машины не отходить, смотреть все время на меня. Понятно?
– Не в первый раз, – пробурчал второй патрульный, угрюмый, широколицый парень.
Олегов вскинул на плечо автомат, поправил повязку на левой руке с надписью «ВАИ», перехватил поудобнее черно-белую палочку регулировщика дорожного движения и, осматривая перекресток, неторопливо пошел к углу, где под навесом в тени стояла выщербленная эмалированная ванна, залитая водой, из которой заманчиво выглядывали бутылки «Кока-колы» и «Спрайта».
– Командор, как дела?
Олегов вздрогнул и обернулся, хотя вопрос этот за время службы в Кабуле слышал уже множество раз. Перед ним стоял парнишка лет восьми, одетый в холщовые штанишки и длинную черную рубашку.
– Хуб.
– Командор, что есть?
Олегов