капитан…
Самым оживленным местом после обеда был военторг, маленький щитовой домик. Толпа солдат осаждала вход, особенно после получки. Очереди не было, каждый норовил протолкнуться вперед соседа. Чтобы внести в этот хаос организованность и упорядочить броуновское послеобеденное движение, Озерский перенес место дежурного по части на дорогу в центре полка, рядом с военторгом. Связисты удлинили провода, стол дежурного по части с двумя телефонами (внутренней связи в полку и ЗАС для связи со штабом дивизии) стоял теперь на дороге под невысокой, но очень густой сосной, которую некоторые называли ливанским кедром.
«С точки зрения интересов службы это гениально, – мрачно подумал Найденов об этой рационализации Озерского, – но с точки зрения, что мне здесь торчать до самой смены…»
Густые ветви защищали от прямых лучей солнца, однако полуденная жара и в тени доставала через горячий пыльный воздух, которым приходилось дышать. Найденов расслабленно сидел на стуле и невнимательно смотрел, как в метрах двадцати сверхсрочник из оркестра, присев у журчащего арыка, пытается ловить гуппи, в Союзе – аквариумную рыбку, здесь – привычного обитателя мелких речек и арыков.
За спиной скрипнули тормоза, мягко притормозила машина. Найденов обернулся: из белого «Лендровера» вышли два подполковника в темно-зеленой униформе советских военных советников и полковник афганской армии. Троица направилась к военторгу.
Без особого восторга солдаты пропустили офицеров, уверенно зашедших внутрь, невзирая на прилепленный клейкой лентой листок бумаги с надписью «Советников не обслуживаем». Советники эти служили при штабе бригады национальной гвардии, оттуда же был афганский полковник. Найденов знал, что это зампотех бригады. Однажды он пил с ним вместе чай в одной компании. Познакомил их Славик из шестой роты, прославившийся тем, что на боевых действиях, получив пулю в ногу, вместо того, чтобы стонать от боли, издал по портативной радиостанции вопль: « Ура! Полтора оклада получу!» Славик был контактным парнем, быстро завел себе дружеские связи в штабе национальных гвардейцев и как-то вечером, пригласил сходить на чай к «рафикам»…
…Беседа не вязалась, смотрели телевизор (показывали какой-то индусский праздник). Найденову запомнился лишь красивый небрежный жест афганских офицеров, когда они выплескивали из стакана остатки недопитого чая с крупными темно-вишневыми чаинками прямо под ноги, на ковер. Запомнилась и забавная сценка: пришел начальник особого отдела бригады и отдал Славе две магнитофонные кассеты:
– Не понимаю…
Слова эти относились к записям, контрразведчик для расширения культурного кругозора попытался разобраться, что такое «советские блатные песни». Славик же был крупным специалистом: имел двенадцать кассет по полтора часа каждая.
– Блатные – это же песни бандитов? – недоуменно спросил тогда особист. – Но почему тогда вы их так любите?
Славик