я сочувствую от третьего лица.
Навеянное новогаднищное
Вот время новостей и к плазмою мерцалищу,
Седалище мощу я на огромное диванище,
Но жуткая рекламища все прерывая ожидания,
Всё зыркает, а не храню ли денег в том диване я.
О беСпардонище в чести, и беСлимитще сверх меры,
Нет смысла. даже как-то приводить примеры,
И в плазменных мерцалищах, на огромные денжища,
Нам низким штилем обрисуют жизни днище.
Мелькают табунами на каналах лица без ума печати,
От попрошаек привокзальных, их уже не отличать,
Видать давно случилась тайно небольшая акция,
В телеканалы провели от нечистот канализацию.
Могли бы, если честно, настоящие мужчины,
Дедушку так мучить, без всяческой причины?
Виной всему лихие деньги, и ночной порою,
Кружат, как лешие в избушке с костяной ногою.
Позолотить им ручки, как лихим цыганищам,
Чтобы прознать о ДедМорозовых пристанщах,
И охранит меня от вакханалий с Новогодищем,
Конец с Останкинским на голубом газу Огнищем.
Покажут снова все, от крупного до мелкого удища,
А если газовщина утекай, то нос защиплет от вонища.
И сколько вслух одних удары дюжин не считай,
Есть красной кнопки опция – нам всем дорога в рай.
Нерезиновые мечты о нерезиновой
Я стал свидетелем лактации бобовой сои,
Без мяса пирожок я пожевал в кафе у Зои,
Вкусил полпуда соли, находясь в нирване,
Играл я с морем, разгоняя волны в ванне.
Осталось захмелеть от кружки нулевого пива,
Чтобы понять, что жизнь в мечтах – красива.
Эхо от Never до Ever о яловках
Им скольким котелки с короною сорвала
Команда: «Умным – налево, а красивые – направо»?
– О, Эврика! – встретив былых подруг,
– По стати, молока стране давать за двух!
Да много ль кормилица даст молока?
– Не выдоишь за день – устанет рука!
На вечный never, ever отзывалось Эхо,
И всеми студнями тряслось от смеха.
– Кто ловче? Ловче всех на свете я! —
Мычала дружная яловых всех семья.
Священных нас не стоит с молоком мытарить,
Разделать ловко и неспешно жарить.
Радужная мантра
(Моей боевой подруге по светским тусовкам певице Злате Божен – посвящается)
Пульсом стучит во мне мантра одна.
Как с неба стекает на землю вода.
Я в воду, раздевшись, смело войду,
И к небу, взлетаю, я словно в бреду,
Фарш невозможно провернуть назад,
Моей любви ты не был рад.
Тебе дарила всю себя,
Ты не сберег эту силу огня.
Царевной-лебедем раньше ты звал,
И верность мою в свои руки прибрал
Небесной воды охладевший поток,
Мои