все раздвигают ноги.
Нет прежним удовольствиям Сатира,
Жить ради наслаждения мира.
И в той психической соматике души,
Самолеченья средства, тоже – хороши.
Бывает так, живешь по воле уда,
И только тем хорош, что не Иуда.
PS Зачем мы живем? За всех не отвечу, но гении – приходить раньше своего времени, а красивые девушки – всегда опаздывать, что делает их одинаково непонятными остальным современникам.
Территория Тиристории
Самой забавной верою среди диодов,
Была, что переменный ток рекой течёт,
Так, воспитав немало поколений идиотов,
Идея торжествует и в процессорах живёт.
В Три-А-Надо – детвора снежки метала,
Пока не получилось, вроде – Три-А-нала.
И продолжался б с этой бандой бой,
Да дальше только пикни, враз, изгой.
Что по-французски обществом зовёте,
На русском прозвучит, – Сосьёте?
Напрасно с пеною у каждого забора
Наглых людей читая всё, смеется свора.
– Здесь на три буквы будет сказочный архив
А пену монтажа вам отдерут до дыр.
И крепёжа вопрос – первостатейный,
Передавался с тайной многих поколений.
Шараш-монтаж нехватку скотча, непременно,
Восполнит прочною монтажной пеной.
Они, конечно, все и жулики, и зачастую – воры,
Но какой друг им приказал запенить так заборы?
Кто стрелки, чтобы легче их переводить,
Велел им проволокой прочней крепить?
Чтобы никто причины так и не узнал.
Внезапный снег никто обратно не убрал,
Так он и падал, все следы и бездорожье заметая,
И только самые наивные стоят и ждут трамвая.
– Не пасть, – здесь каждый шире ноги расставлял.
Да думал. – Чёрт бы вас всех давно б прибрал.
К чему такое, вдруг, обилие букв и слов?
Язык забора из трёх букв, что гневный острослов?
Попытка языком осей остановить вокруг злодеев,
И диодам врёт тиристор, что токами они владеют.
Заброшенная богемия
В земном раю рогов, хвостов, копыт, священных ног,
Уже забыл Сварог, что сотворяше – твОрог иль творОг?
Сварливых замечаний тьма, как верно творить надо,
Громко мычит коров священных заблудившееся стадо.
PS: Мир мужей, при грубом приближении, можно условно разделить на выпивох, бабников, подкаблучников и прочих неопределившихся, которым театр жизни пытается навязать свои правила игры и лицедейства. И одни пытаются усердно играть по правилам, а другие улыбаются подобно Станиславскому, со ставшим вечным: «Не верю вам».
Растительной музе
Бывают с нежной музой встречи,
Сложнее всяких расставаний,
Приблизившись, обнять за плечи,
На поцелуй, воздушно-натуральный.
О латексе беседа и банальной аллергии,
О нынешних