в глазах тоску голодного мужчины.
Вокруг, все запивают воду, словно балерины.
Зуд из меня, почти комарик малярийный,
– Здесь, кроме силоса, хоть есть поесть кого?
– Вы подождите, будет мясо, полчаса всего.
Спасительница тех, кого в буфете рок собрал,
Чтоб никого в той суматохе я не покусал,
И все бредут вокруг неё суетливой толпой.
Не зная, что живут, этой Надеждой одной.
Невольный бог
Трудно быть богом в неволе,
Хоть – на гвоздике, хоть – в поле.
Кнутом щёлкнут и покажут свечку,
Кочергою двинут и сунут в печку.
Твоя воля идет вечно вразрез, чем изрёк,
Хоть и вместе, но дорога твоя поперёк,
Молока ты приносишь не столько, не в срок,
Видно в школе богов был пропущен урок.
Вместо – Слава и с нами опять поиграй,
Веселят опять тоскливым – Дай!
Чтоб в карман зажать от своей Мани,
Новый бог, с молитвой – мани, мани…
Ты – дух, ты – сын, отец, творец,
Телец, телок в кругах овец,
Ты – сединою бес, ребром – опора дам,
Ты – око, – Всем досталось по серьгам?
Кастинг с нежной королевой
Каким смешным бы не казался этот Дед,
Одет в халат или изысканно раздет,
Своих оленей гонит к морю он,
Или ползёт по пробкам в Мореон.
Весь в модных самогонных веяниях,
Или разведать что-то новое у Ксении,
Чуть рассмешить свой седою бородой,
Это декабрь, месяц пришел такой.
И если сизым кажется огромный нос,
Прости его, такой теперь Мороз,
Невежлив к бабам и валяет дурочку,
Так это он искал к зиме Снегурочку.
Потел и там и здесь он всех быстрей,
На кастинге снежинок, заек, Мизгирей.
А впрочем есть традиция у нас такая,
С друзьями в баню и пусть сами выбирают.
За полчаса до последней весны
Слюной исходит нынче пена, СССР кляня,
Что секса не было с машиной у меня,
Предавших заветы, присосалось много,
Не стать во дворе, не объехать дорогой
И не заставишь работать ты ловкую бля@ь,
Есть пост сторожить, и постель, где сосать.
И не исправить уже словом мелкую уродину,
За иномарку мальчишка предаст и Родину.
Адский Сэйл на Райской плаза
Их розовая жизнь – реклама батарейки,
Другие улыбнуться, так себе семейки,
Громко стучат и чётко, по уставу барабанят,
Но распродажи их всех больше манят!
Моднейших граждан там кружатся своры,
Доверчивых лохов в кругу льстецов и воров.
Царит там алчность с видом благородства,
Расчётливость души, расстройство и уродство.
Он видел, как божественным огнём грелся мир,
Бредущий с факелом отца, сатирический кумир.
Жизнь