к себе.
– А теперь я научу тебя, как поступает лисица, когда охотники спускают на нее псов.
Глава 7
– Туда, – с трудом выдохнул Меркурио. Поддерживать Эрколя становилось все труднее – чем больше крови он терял, тем сильнее облокачивался на друзей.
Они свернули на Виа-дель-Орто-ди-Наполи.
Меркурио еще раз обеспокоенно оглянулся.
– Не волнуйся, никто нас не преследует, – сказала Бенедетта.
– Не волнуйся?! – вскинулся юноша. – Да я же убил человека! Обокрал и убил! Если меня схватят, то приговорят к смерти! – Еще раз оглянувшись, он побрел дальше.
– Давай я проверю, что и как, – предложила Бенедетта. – Подотстану немного.
– Ладно, – кивнул Меркурио. – И прекрати уже реветь, это нам ничем не поможет, – прикрикнул он на Цольфо. – Лучше рану ему зажимай.
Всхлипнув, Цольфо зажал лохмотьями рану Эрколя. Громила застонал.
– Прости, – испуганно пробормотал мальчик.
– Дави сильнее, проклятье! – ругнулся Меркурио.
Дойдя до конца Виа-дель-Кавалетто, они увидели впереди солдат и спрятались на Виколо-ди-Маргутта, где воняло конским навозом, потому что на этой улочке размещались конюшни. Меркурио совсем запыхался. Он осторожно выглянул на Виа-дель-Кавалетто. Колокола Санта-Мария-дель-Пополо пробили к вечерне.
– Скоро тут проедет повозка Скаваморто. На нее-то мы Эрколя и погрузим.
Бенедетта посмотрела на него с сомнением.
– А что, у тебя есть идея получше? – резко осведомился Меркурио.
Девушка растерянно покачала головой. Меркурио видел страх в ее глазах. Страх, как и у всех детей, работавших на Скаваморто.
Завидев повозку, Меркурио подал мальчику на козлах знак остановиться. За телегой шла небольшая процессия несчастных, потерявших сегодня родных. Глаза людей потухли от горя. А вокруг царила привычная городская жизнь, все шло своим чередом, и все, даже стражники, старались не смотреть на повозку с отверженными, которых нельзя было хоронить на городском кладбище. Нищие, шлюхи, евреи, ваганты – все те, кого нельзя предавать освященной земле.
– Помогите мне затащить его на повозку, – приказал Меркурио.
Вместе они подняли Эрколя и устроили его в телеге.
– Благослови мою дочь, отче, – взмолилась молодая женщина с воспаленными от слез глазами.
Поцеловав Меркурио руку, она указала на крошечное безжизненное тельце, лежавшее между двумя иссохшими трупами.
Меркурио поспешно перекрестил усопшую.
– Цольфо, ты тоже забирайся на повозку и зажми руками рану, – приказал он. – Сколько еще раз тебе говорить?
Они пошли за телегой. Бенедетта подобралась к Меркурио поближе.
– Спасибо, – сказала девушка.
Меркурио не ответил. Вообще-то это он должен был ее благодарить, но не сумел заставить себя.
– Вот, возьми. – Бенедетта протянула ему льняной кошель с монетами, который Меркурио в ярости швырнул на грудь купцу.
Удивленно посмотрев на нее, юноша молча забрал монеты. Бенедетта тоже не проронила ни слова.
Они миновали