комичные жесты, означающие, что мне следует или придушить Ахмеда, или хватать его в мужья, и деликатно выходит из ванной.
– Я звоню, как ты и просила, – холодно произносит он хрипловатым голосом.
Мне не нравится его тон, но я не в той ситуации, чтобы показывать коготки.
– А раньше мне не приходилось просить… – с грустью констатирую я. – Скажи мне, что изменилось? Или это в твоей манере – вот так уходить, не говоря ни слова? Неужели ты думаешь, что я не беспокоилась о тебе, не молилась за тебя, не боялась? Я ведь даже не знала, жив ли ты! – Я изливаю все наболевшее.
– Так будет лучше, – все так же холодно заявляет он. – Для тебя, разумеется.
– Но почему? Я не понимаю…
– Я больше не хочу подвергать тебя опасности. Если бы не я, этого не случилось бы.
– Да ты что! Это же банда кретинов. Они гопники и расисты. Таких полно по всему миру. Просто мы оказались не в том месте и не в то время. Это с каждым может случиться.
– С тобой уже когда-нибудь случалось?
– Конечно же нет! Но со мной случалось много других неприятных и глупых историй. Хотя, должна признаться, настолько опасными они не были… Ахмед, те люди даже не стоят того, чтобы говорить о них, а уж переживать из-за них – и подавно. Они должны сидеть! И я не понимаю, почему ты…
– Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы, – прерывает он меня на полуслове. – Не хочу, чтобы ты вынуждена была менять школу, не хочу, чтобы тебя называли арабской подстилкой.
– Мне на это плевать! – Я повышаю голос. – Мне до задницы, что обо мне говорят. И школу менять никто меня не заставит. Выпускной экзамен я сдам, даже не сомневайся.
– В маленьком городке сплетни могут серьезно подпортить жизнь. На тебя будут показывать пальцами, глумиться… Я не хочу, чтобы ты стала человеком второго сорта, к которому, увы, кое-кто относит меня. Ты можешь быть честнее всех на свете, но тебя все равно вычеркнут из списка – из-за цвета твоей кожи, места рождения или родственных связей.
– Еще раз повторяю: мне это до одного места, – решительно говорю я. – Раньше меня дразнили принцессой и высмеивали, а теперь дали мне новое прозвище. Ну и что? А ничего.
– И какое же это прозвище?
– Невеста черномазого. Что ж, еще не самое ужасное, – неуверенно посмеиваюсь я.
– Действительно, могло быть хуже. Но меня, Доротка, последнее происшествие поразило не на шутку. Конечно, вступить в дерьмо можно всегда, но умный человек избегает таких ситуаций. Прежде всего я боюсь за тебя.
– Это замечательно – именно таким я тебя и люблю, – говорю я и облегченно вздыхаю: слава богу, вернулся мой прежний Ахмед. – Так мы в конце концов встретимся или нет? – спрашиваю я, понимая, что надо ковать железо, пока горячо. – С тобой мне ничего не страшно. Я иду ва-банк, – снова шучу, чтобы разговор не звучал чересчур серьезно.
– И что же такого интересного ты собиралась мне сообщить? – спрашивает он.
– Даже не рассчитывай решить все по телефону, – обижаюсь я. – Неужели тебе не хочется увидеть меня?
– Конечно,