экзамен. Я все узнала, – успокаивает меня мама.
– Все будет хорошо. – Ахмед сажает меня к себе на колени. – Хуже обстоят дела с документами, которые я должен предоставить. В этих ваших ведомствах все посходили с ума. От всех других иностранцев требуют лишь свидетельство о рождении и справку о том, что лицо не состоит в другом браке, а людей из моих краев проверяют по всем статьям, включая размер ботинок, шляпы и пениса.
Мы все заливаемся смехом.
– Значит, ты думаешь, что не успеешь все это уладить? – Я снова начинаю нервничать и чувствую, как к горлу подкатывает ком. Как легко сейчас вывести меня из равновесия! – Может быть, твое посольство чем-нибудь поможет?
– Ты шутишь? Господа из посольства только и делают, что отращивают животы на жирной польской еде, заколачивают сумасшедшие деньги и хлещут водяру на дипломатических приемах, – с отвращением произносит Ахмед. – Говорят, наш посол – законченный алкоголик! – возмущается он. – Мы ведь мусульмане, мы не должны пить спиртного… по крайней мере, не крепкие напитки и не каждый день. В нашей стране алкоголь запрещен!
– Ясно, потому они и расслабляются в чужих краях, – вставляет мама.
– Так и есть. Запретный плод сладок, – вздыхает Ахмед.
– Так что же будет? Что же будет?! – впадаю в панику я.
– Только спокойствие может спасти нас. – Ахмед крепко придерживает меня. – У нас ведь еще целый месяц.
– И что, тебе придется ехать туда и самому бегать по инстанциям, оформляя документы? – Мне становится страшно: вдруг он уедет и больше не вернется! – Я никуда тебя теперь не отпущу! – восклицаю плаксивым голосом.
– А для чего же, по-твоему, существуют родственники? – Он гладит меня по голове и хитро улыбается.
– Родственники? Ты мало мне рассказываешь о них, – говорю я, изумленная тем фактом, что у него есть родственники. – Если подумать, я ничего не знаю о твоей маме, о твоем отце, о братьях, сестрах…
– Они замечательные, но совсем не такие, как люди вашей страны, – задумчиво произносит Ахмед. – Они более непосредственны, искренни, доброжелательны. В моей стране никому не приходится просить о помощи: для нас, арабов, помочь в чем-то другому человеку – большая честь. Мы делаем это во имя Аллаха.
– А у нас все друг другу только завидуют и ставят подножки, – с грустью констатирует мама.
– Может быть, не всегда, но по большей части именно так все и происходит, – соглашается Ахмед. – Это печально, но в утешение вам я скажу, что таким образом дела обстоят не только в Польше – так во всех странах, где властвует коммерция. В погоне за карьерой, деньгами и общественным положением люди забывают о старых добрых обычаях.
– Хотелось бы мне увидеть эту твою отчизну! Молочные реки, кисельные берега… – говорю я.
– Мы туда поедем, не беспокойся.
– Не так скоро. Сперва нам предстоит пройти все брачные формальности, а это, как видишь, не очень-то просто. – Я охлаждаю его пыл: арабские страны вызывают у меня одновременно интерес