на беременность – я и так вижу изменения, происходящие с моим организмом.
А связаться с любимым у меня нет возможности! В конце концов я решаюсь оставить сообщение на автоответчике, хоть и не люблю этого делать.
– Ахмед, милый, почему ты не хочешь разговаривать со мной? Ты же знаешь, что в случившемся с нами нет моей вины. Я по тебе скучаю. Позвони. – Это было первое сообщение.
– Ахмед, сокровище мое, в чем дело? Жив ли ты? Я очень беспокоюсь. Мне ничего не известно о том, что с тобой происходит. – Второе сообщение.
– Ахмед, ты что, больше меня не любишь? Зачем ты так огорчаешь меня и причиняешь боль? – Третье.
– Солнышко, любимый мой! Отзовись! – Очередное.
– Ахмед, пожалуйста, позвони, – хнычу в трубку.
– Нам нужно встретиться и серьезно поговорить, – резко говорю, доведенная до отчаяния. – Прошу тебя, не избегай меня!
– Ахмед, нам необходимо увидеться, – плачу. – Ты же говорил, что мы предназначены друг для друга и всегда будем вместе… – Я срываюсь на рыдания, и время для голосового сообщения заканчивается.
– Разве трудно тебе встретиться со мной? Скажи! Мне нужно рассказать тебе кое-что очень важное. – Я голосом выделяю последние слова.
– Дорота, ты все-таки законченная идиотка. – В ванную, где я сижу с мобилкой в руке, внезапно влетает мама.
Она оглядывает меня с головы до ног, обращая особое внимание на живот и грудь. Я принимаю ванну, но вода уже почти вытекла, едва закрывает дно, и я стою голышом, будто прародительница Ева. Я скрещиваю руки на талии, но от взора обеспокоенной матери ничего не утаить.
– И что же стряслось на этот раз? – прикидываясь дурочкой, спрашиваю я.
– Ты можешь хоть на минутку перестать притворяться? – нервно произносит она. – Я ведь твоя мать и знаю тебя. Не только характер твой знаю, но и твое тело.
– То есть?
– То, что тебя не тошнит и ты не падаешь в обморок, еще ни о чем не говорит. Ты беременна, черт подери, и почему бы тебе не признаться в этом?!
– Тьфу… – единственное, что у меня выходит сказать.
– Это серьезное дело, Дорота! – Она пристально смотрит мне в глаза. – Ты вот осуждала мой неудачный брак с твоим отцом и дальнейший развод, но я, по крайней мере, была замужем. Поверь мне, гораздо лучше быть разведенкой, чем заиметь ребенка в девках, тем более в таком городке, как наш.
– Да ну? – бесстыдно переспрашиваю я.
– Именно так, – настойчиво продолжает она. – Идти замуж за араба – тоже, конечно, позор, но зато будет с кого требовать алименты. Говорят, арабы обожают детей.
– И что дальше? – ожидаю дальнейших указаний я.
– Ну и пусть он женится на тебе! – кричит она, уже не контролируя себя. – Он вообще живой? Что с ним? Или он тебя уже бросил? – Мать буквально засыпает меня вопросами.
Я принимаюсь дико хохотать, но вскоре хохот сменяется рыданиями. Я плачу так, что наверняка слышно даже в соседнем доме. Изо рта бежит слюна, течет