на Тэйлора и, нацелив на него ручку, ответила:
– Нет. Тебе тоже куриный сэндвич-рулет?
Улыбка исчезла, плечи опустились.
– Удиви меня чем-нибудь, – предложил он, сложив руки.
– Это запросто.
Я забрала у него меню и пошла на кухню с заказом.
– Тот парень опять зовет тебя на свидание? – спросил Чак.
– Я сказала «нет».
– Садистка! – Чак покачал головой.
– Он хочет только потусоваться. Сердце у него не разбито – ничего такого.
– Если парень тебе не нравится, то почему ты смотришь на него так, словно вот-вот не выдержишь и захихикаешь, как школьница?
– Он из Эйкинса, – сказала я просто.
– Из Эйкинса? Из того, который в Иллинойсе?
– Да, – я закусила губу.
– Он знает?
– Нет, не знает. Федра задала мне тот же вопрос. С чего бы я стала всем рассказывать?
– Я просто спросил, – пожал плечами Чак. – Знаешь, Фэйлин, я уже предлагал…
– Нет, Чак, я не возьму у тебя денег на дорогу до Эйкинса. Вы с Федрой и так делаете для меня слишком много.
– Сколько тебе не хватает?
– Я почти скопила. Только каждый раз, когда деньги набираются, происходит что-то непредвиденное.
– Как тогда, когда ты помогла Питу купить шины?
– Ага.
– А потом заплатила за билет для Кёрби?
– Ага.
– А в позапрошлом году ты попала в больницу.
– Было дело.
– До сих пор не расплатилась за лечение?
– Расплатилась пару месяцев назад. Спасибо.
– Зря ты не позволяешь нам тебе помочь. Ты ведь и сама помогаешь людям. Это важно.
– Да. Поэтому я и хочу справиться сама.
Я глянула в сторону третьего столика. Тэйлор тоже меня высматривал. На секунду мы встретились глазами.
– Ну или хотя бы в основном сама.
– Парень разозлится, когда узнает, что у тебя на уме, – сказал Чак, возвращаясь к приготовлению супа.
– Мне и самой противно, – вздохнула я.
– Хорошо. Значит, у тебя хотя бы есть совесть.
Я опустила глаза: с каждой минутой мне становилось все более скверно. Недавнее приподнятое настроение сменилось чувством вины.
– Федра пошла в заднюю комнату?
– Готовит чизкейки, – кивнул Чак.
– Понятно.
Это означало, что увижу я ее не скоро. Делейни попрощались с Кёрби и стали собираться. Мари взяла младенцев, чтобы Джон мог управиться с трехгодовалой. Он взвалил ее на плечо, а она принялась, крича, неистово дрыгать ножками.
– Я усыновлю сразу десятилетнего, – сказала Ханна, наблюдая эту сцену.
Через стекло было видно, как Делейни подошли к машине, которая стояла под углом к тротуару. То ругая дочку, то уговаривая, отец еле-еле усадил ее в детское креслице.
– Да, – рассеянно согласилась я.
Джон пристегнул девочку, а потом похлопал себя по карманам джинсов и, что-то сказав жене, вернулся в кафе.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен