авторитет тот заработал среди сотен автолюбителей Джефферсон-Сити.
– Так, стоп, ребята, – вмешался Кил. – Вы о чем? Порой мне хватает упустить одно слово, как я теряю всю цепь и предмет обсуждения. Что там между светленькой и этим самым…
– Диланом, – поправил Калеб.
– Да-да! Диланом, – согласился Кил, хлопнув Калеба по плечу, которое находилось на уровне его собственной головы.
– Сознайся честно.
– В чем же? – спросил Кил у Калеба.
– Тебе это интересно?
– Да нет… Не особо. Хотя знаешь, нет… Мне это вообще неинтересно, – признался Кил Грин.
– Вот и здорово! Лучше расскажи о том, что будем переваривать сегодня, – подытожил Калеб.
– Да! – воскликнул Жак Хардман, вскинув руки к небу. – Пятница на дворе!
Дикий раскат грома пробежался по серому тяжелому небу. Рассказывают, что раньше дождь не шел так часто, как в последние несколько лет. «Все меняется. Даже климат – вздохнул бы какой-нибудь пессимист у себя в однокомнатной квартире в глубинке Детройта», – подумал про себя Кил Грин.
– Ну, как получится… – пробубнил Кил.
– Эээй! Что с тобой?! Совсем раскис, старина, – посочувствовал Жак.
Кил открыл дверь своей красной «крошки» и плюхнулся на кожаное сиденье. Опустив стекло, он закурил сигарету. Сероватый дым чуть тревожно заструился из машины.
– Ну, так что с тобой? Рассказывай, – не унимался Жак Хардман.
– Позже расскажу, ребята, мне надо ехать. Правда, надо ехать…
Не дожидаясь ответа Жака, Кил вжал педаль акселератора до упора и выехал с парковочной площадки.
По радио звучала песня «Hey, good looking» Хэнка Уильямса. Капли дождя сбивчиво падали и разбивались о лобовое стекло. У Кила не было плана действий. Он ехал туда, где проводил каждый свой вечер. Азарт взял свое и теперь как петля сжимал шею, не давая иного выхода.
На часах было 6:10, когда красный Мустанг остановился на улице перед четырехэтажным домом в паре миль от реки Миссури. Нога Кила, облаченная в ботинок кофейного оттенка, опустилась на бугристый асфальт. Подошва мелодично постукивала по нему в такт музыке, звучащей в салоне. Кил не спешил выходить из машины. Могло показаться, что он расслабленно ушел в размышления, хотя в голове у него творился сплошной ад. «Выпить, забыть, оставить на потом». Мысли Кила не давали ему покоя. Казалось бы, жизнь его со дня знакомства с пожилой парой пошла в гору. У него появилась дорогая одежда, дорогой парфюм, вся его комната была сплошь напичкана модными «девайсами», и один его одеколон стоил баснословных денег. Но это было лишь верхушкой айсберга. На самом деле Кил не знал, есть ли у него будущее, и все чаще он думал о старичках, которые сбили его с пути. Безусловно, он перестал учиться, у него с каждым днем появлялось все больше вредных привычек, он подсел на алкоголь и вовсе перестал общаться с матерью. Ради этого ему приходилось заезжать в гараж не ранее полуночи и тихонечко проходить в свою комнату.
«Love is