тему на счет умнее, но героя перебил Ясон:
– Думаешь, это выставили для нас?
– У тебя есть сомнения, командор?
– Так вот, я читал… – не унимался Геракл, обходя слева.
– Попробуем подать знак. Факел! – скомандовал Ясон, и в его руке, словно по волшебству, оказался зажженный факел.
Только сейчас бы вы заметили, что за спиной героя все время трется маленький коренастый человек, почти карлик, более похожий на кривой корень сосны, чем на обычного мужчину. В его глазах читалась беспредельная преданность хозяину, а под коротким плащом, подбитым кротовым мехом, перекатывались узлами сильные шишковатые мышцы. Если вы знаете толк в уличной драке, то поймете, что опаснее драчуна нет в природе. В доказательство этому с пояса полурослика свисали шипастая бронзовая дубинка и такой же длины меч с тонким кинжалом в рукояти. По лицу слуги, глядящего снизу вверх на своего осанистого хозяина, который, что греха таить, смотрелся великолепно, распласталась радостная улыбка, выдавшая недостаток передних зубов.
Звали верного слугу Ясона Акакайос, что значит «добрый». Если и был он таковым, то, полагаю, в отношении единственного на свете человека. Как правило, по жизни его называли другими именами, выражавшими черную злобу и запах брошенного колодца. За глаза.
Геракл, не найдя заинтересованных слушателей, перешел на бубнящий шепот, и теперь втолковывал ошалело глядящему Петровичу на счет каких-то чудовищ, о которых – подчеркнем это дважды – он читал в свитке в библиотеке.
Разговор перешел на сипящий шепот. Кто-то положил на плечо Обабкова тяжелую руку, не давая ему сойти с места.
Кнут и пряник – два зарекомендовавших себя аргумента в любых житейских обстоятельствах. Роль первого в данном случае выполняла дубинка, второго – перспектива знакомства с чужеземными барышнями.
– В одиночку не справлюсь, на увечие не согласен, – возразил Петрович, вертя головой по сторонам. Рука его сама собой пошла вверх в манер приветствующего сенаторов цезаря. – Для лучшего впечатления убогости предлагаю отрядить со мной монаха. Его задрипанское одеяние и происхождениекак нельзя лучше оттеняют величие нашей миссии и мой диплом советского инженера.
Иногда устами Обабкова говорил некий неизвестный теологии вселенский дух, риторика которого многое почерпнула из кинофильмов первых пятилеток. Аргонавты уставились на Льва Петровича как на Гидру. Кефей наступил Фалеру на пальцы, желая полюбоваться сценой.
После непродолжительного совещания решение вызрело: Филону поставили впечатляющий бланш под глазом, Петровичу порвали и без того утлую рубаху, выдав один презерватив из овечьего пузыря на двоих. «И то много», – проворчал Ифис, отвечавший за снабжение в походе.
Петрович не без труда перелез через борт Арго, спустившись по веревочной лестнице в качающуюся на волнах лодку. Филон сверзился на него сверху, запутавшись в балахоне. Легендарные воды Эллады