И вот здесь тот же эпизод взаимных недоразумений подходит к наиболее любопытному месту, поскольку то, как это делается, вообще сам механизм психики, находящей выражение в физиологии, остается местом наиболее загадочным. Иногда достаточно одного вскользь брошенного на какую-нибудь случайную девицу взгляда, чтобы за эту долю секунды с уверенностью в безошибочности диагноза, озадачивающей тебя самого, уже не просто предполагать – ладно бы, если все ограничивалось только областью предположений с высокой степенью вероятности – совершенно точно знать, что вот в этом экземпляре фауны и только в нем самым удивительным образом представлен некий крайне редкий вообще и здесь в частности случай ни на что не похожего ума. Потом попытка отвлечься от зацепившегося в памяти одного из превосходных образцов произведения природы, по привычке от скуки как-то проанализировать порцию информации, оставшейся за долю секунды в сознании, не дает ничего определенного. Лири, помнится, где-то у себя долго и непонятно рассказывал насчет мышечного тонуса, на всю жизнь сохраняющего импринт-установку статуса поведения, заложенного в детстве. Что-то подсказывает, в данном случае определенный, частный случай генотипа заявил бы о себе даже без особенно удачного детства. У них, как известно, не найти ни одной, кто бы считал себя обделенной редким умом, но в данном случае не было даже намека из обычного желания произвести впечатление на всю обозримую в перспективе внешнюю среду или печати надменности, так часто посещающей любую, случись убедить себя в своем уме. Естественно, проснувшееся любопытство заставляет с некоторого удаления повернуться и уже подробнее рассмотреть, что это такое было, уже в новом ракурсе. Но вот как объяснить, что данный образец скромности и самых приятных природных качеств, и с любых новых ракурсов выглядевший столь же удачно, при всем при том, что можно было бы поклясться, что ее занимало все что угодно, но не окружающий мир, потом с некоторого удаления тоже делает попытку обернуться и как бы невзначай посмотреть назад?
Он подумал, что знает, в чем тут дело. Ерунда все это – насчет импринт-установок и статуса поведения с самого детства. Что-то такое, конечно, должно было иметь место, но не сохраняй данная установка постоянной физиологии подкрепления, от этого их статуса поведения на лице не осталось бы совсем ничего. Они смотрели не там. Даже те немногие, кто пытался смотреть, смотрел совсем не туда. Дело в строгости логических построений, которую можно было бы определить как экологию подсознания. Вот она-то, и только она одна, и принимает когда-нибудь однажды форму определенного мышечного тонуса, информацию с которого в реальных условиях нельзя ни подделать, ни изменить, ни даже считать посредством тонких приспособлений, если до сих пор еще не дошел сам, что тут зачем. Кстати, если это действительно правда хотя бы на часть и если принять такое построение-зависимость