и взглянул на меня пронизывающе. – Но я не мог бы рекомендовать вам подвергать верность каких бы то ни было домыслов проверке. Возможно, они в самом деле там будут использоваться в таком качестве, и это нас не касается, это не нашего с вами ума дело. Критиковать много можно и нужно, здесь это любят. Опережайте формой концепцию – здесь это ценят… – Адвокат затолкал за отглаженный отворот белой рубашки свой темный на сгибах, мозолистосуставный и коротко остриженный указательный палец. Потом он откинулся в кресле. – Думайте, что и как сказать. Со сдержанностию. Негромко. И как можно меньше движений. Всякого рода объятия, бега и прыжки в длину. И упаси вас предусмотрительность начать во время выступления кашлять, это может быть неверно истолковано. Это по поводу того, что можно. Предпочтительно также пальцы рук собрать в кулак, это допускается, это – адекватно, это – симптоматично, – он собрал пальцы руки в кулак, – главное, не забывайте, что здесь вас не ждали и вообще. Тут вам не дилетанты какие-нибудь, не кроткое и на все согласное содружество какой-нибудь инквизиции.
– Филиал Страшного Суда, – с прежним неприятным чувством пробормотал я. – ФСС.
«…Увидимся приблизительно, скажем, без пяти девять, – забубнили в коридоре. – Как – нормально?»
Ничего себе приблизительность, пронеслось у меня в голове.
– И ничего смешного тут нет. Именно филиал. На кооперативных началах, если угодно.
Адвокат продолжал смотреть на меня строго и непредвзято. Вынув палец из-за ворота, он внезапно подался вперед, похлопал меня по руке и размягченным голосом попросил:
– А сказки будете рассказывать дома – своей бабушке. Это, – он, не глядя, приподнял мои тезисы за ушко и подержал несколько времени, – оставьте у себя и больше никому не показывайте. Теперь коснемся судьбы вашего будущего. Воспринимайте меня не более чем и.о. судебного логографа. Вам, несомненно, известно, что такое есть в сложившихся обстоятельствах и.о. судебного логографа? Вот и воспринимайте. В мыслях я буду с вами, защищаться будете, разумеется, один – как у древних греков, тут это любят: с помпой, с чтением стихов, распитием напитков, симпосием и прочим сопутствующим безобразием. Когда предусмотрительно судят не столько за то, что совершено, как я уже имел случай вам пояснить выше, но скорее за то, что с высокой степенью вероятности готово произойти и потому, понятно, может уже с полным правом считаться, так сказать, фактом де-юре. Ибо ни один проступок, ни одно преступление не должно остаться без трезвого и непредвзятого внимания. Если вы недоуменно спросите: да, но причем здесь я? – я вам ничего не отвечу. Очевидно, в том проявляется некая природная закономерность, вы меня понимаете? Снимайте носки.
Глаза собеседника лучились доброжелательностью.
Я провернул в голове серию из возможных вопросов и ответов и начал стягивать правый носок, собеседник оказал мне