тоже имеют сходную природу.
Вот именно так и именовали друг друга мои друзья, когда пребывали в особо хорошем настроении…
– Ну как дела, хуебон? – Спрашивал Фернандо проснувшегося Энрике. – Живой никак?
– Не дождёшься, выебон. – Приветливо рычал тот.
Но в общем и целом, Фернандо всегда был занят своим таким же грандиозным, как и он сам, фотоаппаратом. С ним перемещалась и вся его фотолаборатория. На двух мулах. Энрике изучал карты, добытые им в библиотеках Лимы и Икитоса. Он много читал, собирал и записывал. Его архив умещался на трёх мулах. Их никто попросту не дёргал, а посему, я заканчиваю о них своё повествование.
Том Второй. «Деревня проклятых»
Леший vs Чунтэ или сказ о двух горах.
После быстрого завтрака Ийя уселась по-турецки перед увядающим кострищем и затянула свой мелодичный напев. Казалось, она окаменела. Но когда я наклонилась над костром, чтобы присыпать его, она неожиданно поднесла руку к лицу. Я сделала вид, что не замечаю резких движений спутницы, но попыталась ненавязчиво следить за хозяйкой гор. Та, закрыв глаза, шевелила губами. Пальцы её руки, поднесённой к лицу, слегка дёрнули за бровь и при непрерывном бормотании, отпустили вырванные волоски над угасающим огнём. Опустив глаза, я поморщилась от странного, недоброго чувства. Однако, отнеся это к недавнему аффекту от изрядной высоты и разряженного воздуха, я засыпала костёр мелким гравием с листьями, и больше не вспоминала об увиденном. Да и зачем? Индейцы таким образом благодарят духов за огонь, еду и просят об удачном пути. Нужно ли утруждать себя иными домыслами?
Через полчаса наша команда неторопливо тронулась по намеченному пути. Солнце, окрепнув, уже начало слепить нам глаза. Мы, щурясь и морщась, только и надеялись на скорое погружение в прохладную тень сельвы.
– От куда взялся этот Чунтэ? – Решила я привязаться к пастуху Потаю с Ийей. – Прямо как Леший в наших северных лесах!
Те лишь недовольно, даже испуганно, отмахнулись. Я посчитала нервозность аборигенов обычным страхом перед предметом местных верований. Настаивать на ответе не стала, подправила солнцезащитные очки, заполняя неприятную паузу лёгким напевом из темы «Э-эх, ухнем». Вдруг за моей спиной раздался голос Освальдо.
– Расскажите мне об этом вашем Лешем, а я поведаю вам о Чунтэ.
Надо сказать, что интерес шамана к моей персоне вызывал у меня некоторые подозрения, ибо он более ни с кем особо не разговаривал. Похоже эта неприятная мысль отразилась на моём бледном лице.
– Для здешних мест вы – чужак, – промолвил Освальдо, – а люди здесь верят либо в удачу от пришлых… либо наоборот… Кто-то избегает вас, а кто-то интересуется. Я, например, очень увлечен вашей страной и культурой…
Тут я вспомнила о той девушке, кою шаман лечил в дневной молебной и с пониманием