стали поводом для религиозных дебатов и войн. Но для шамана, человек – это тайна мироздания, пусть несовершенная, но уникальная во Вселенной…
Освальдо замолчал. Мне предстала минута на осознание его слов. Великих, прекрасных и простых слов о том, кто такой человек. Страх? Я вспомнила одну из своих соседок по коммуналке. Она свято верила в то, что кто-то, колдун или ведьма, целенаправленно изводит её. Но это был всего лишь её сын, подсыпавший слабительных ей в суп, подливавший мочу в кипятильник и подпиливающий ножки стульев. Он питался страхом матери, ибо та была по сути сильным человеком, а он – гадким толстым бездельником. Он разрушал её волю. Подчинял ложным сочувствуем. Унижал с наглой убеждённостью. Как его звали я забыла. Детали расплылись в моей памяти. Но только ужас на лице женщины и то напряжение с каким она выходила из своей маленькой комнатки в тесный коридор запечатлелись в мимолётных картинках прошлого.
– Значит шаман не подвержен страху. – Заключила я.
Освальдо улыбнулся. Он был рад увидеть во мне искру просветления. В этот самый момент что-то скрепилось между нами, что-то образовалось. Доверие? Нет. Это было нечто большее. Мне стало легче. Просто свободнее от осознания того, что мой собеседник видит во мне… тайну мироздания.
– Шаман ищет магические растения как на горе Чапарри, так и на Янаванге. – Продолжал шаман. – Только эти две горы хранят в себе самые великие силы. Но они непреодолимы и опасны, а посему шаман ждёт, когда придёт время сна.
– Сна?
– Всё во Вселенной нуждается в отдыхе, донья Натали. – Рассмеялся на мой вопрос Освальдо. – Горы тоже спят. В эти часы, по ним надо ступать очень тихо…
От этих слов, в моем воображении пронёсся вихрь странных образов. Вот шаман крадётся в скалах прижимаясь брюхом к сухому мху. Ни тебе ударов в бубен, ни заунывных песен, ни свистулек, ни бубенцов… Птицы спят, горные козы застыли на склонах… и только тень шамана тянется по холодному лицу ущелья…
– Для шамана это время медитации. – Ворвался голос Освальдо в мои волнующие соображения. – Шаман проникается спокойствием гор и открывает себя их внутреннему миру.
– «Открывает»? Как?
– Он засыпает, донья Натали. Вы что-нибудь слышали о сомнамбулизме?
– Хождение во сне.
– Верно. Горный дух, демон джунглей, по имени Чунтэ, овладевает шаманом и ведёт его к тайным местам. Когда дух отпускает шамана, он пробуждается у того места, на котором произрастает то, что ему требовалось. Всего одно растение, которое он, пребывая в благовейном спокойствии, несёт к ритуальному алтарю…
– Но как шаман указывает горным духам на то, что он ищет? – Не выдержала я.
– Сеньора, шаман – это не повар. Он не знает, что ищет.
При всех усилия не усмехнуться, я всё же расплылась в улыбке. Смущённой и глупой.
– Значит шаман ситуацию не контролирует? – попыталась вывести заключение я. – Только гора знает…