А что тут есть, кроме леса? Ни хрена! Значит, лес и надобно возить. А лесу-то много, а народу мало! Как быть? Но прогресс никогда не был импотентом, он выдавал множество детей-идей. Причём, идейки-то все просты и дёшевы, чай мы не европейцы-привереды, чтобы засорять мозги изобретением технических монстров. У нас всё прозаичнее – поэтом можешь ты не быть, но лесорубом быть обязан! Конечно, не все захотели стать лесорубами, но на то он и прогресс, чтобы придумать статью, отменяющую это хотение!
И вот вам результат: Семигородняя – это посёлок с пятитысячным населением, процентов девяносто которого приехали сюда пилить лес без острого желания! А на сём и сказочке конец, потому что, как всё было на самом деле, неизвестно. Не встречались, вероятно, семь мужиков из семи городов. Но в остальном – всё чистая правда!
Вот в это интересное местечко и послал нас, как миссионеров на Гавайи, Литомин.
Посёлок, на две трети состоящий из одноэтажных бараков, вольготно развалился гектарах на ста (а может и больше, кто их измерял?). Почти все улочки были окантованы деревянными тротуарами, потому что посредине их ходить было можно лишь в болотниках, а ездить только на тракторах и другой технике, способной плавать в грязи. Но зато здесь были и клуб, и больница (жаль, Татьяны нет!), и даже столовая, куда мы и завалились первым делом, прихватив в магазине несколько бутылочек винца.
– Порядок, сейчас всё будет! – радостно потирая руки, плюхнулся на стул Андрюха.
Мы сидели в гордом одиночестве в небольшом зале столовки за угловым столиком у окошка, а рядом валялись все наши шмутки.
И правда, через пару минут две нестрашненькие девушки появились с подносами, уставленными тарелками и стаканами. Одна девчонка была высокая и тощая (нет, это я перегнул, она была стройная), а другая – низкая и толстая (чёрт, опять не то, она, конечно же, была пухленькая).
– Вот, Андрюша, все самое свежее, – улыбаясь, поставила поднос на стол высокая.
Мы с Мишкой переглянулись: ого! Андрюша! А тот, по-хозяйски расставляя тарелки, с лёгкой небрежностью бросил:
– Знакомьтесь, это – Люба, – и он кивнул на высокую, – а это – Тося.
Мишка достал из рюкзака бутылку и предложил:
– Ну что, девчонки, может, за знакомство? Кстати, меня зовут Михаил.
Тося, сверкнув глазами, спрятанными за очковые стёкла такой толщины, какие, вероятно, применяются для иллюминаторов батискафов, и произнесла приятным голоском:
– Если только пригубить…
Когда мы пригубили пятую бутылку, я вспомнил, что нам ещё нужно найти жилье:
– Девчонки, а где здесь можно надыбать комнатку недельки на три-четыре?
– Так рядом с нами комната пустует. Мы будем рады таким соседям, – многозначительно улыбаясь, томно проворковала Люба, не отводя взгляда от Андрюхи.
– Правда-правда, – Тося плечиком прижималась к Мишкиному плечищу, – там и печка исправна, и свет есть.
– А кровати? –