Патоцкая Эльза – ваша пациентка? – стоя в дверях, спросил Яков.
– Да. Пожалуйста, входите, – кивнул он.
– Как она себя чувствует после операции аппендицита?
– Вас неправильно информировали, молодой человек. Кто вам сказал о диагнозе?
– Наша учительница.
– А вы, собственно, кем ей приходитесь? – доктор вопросительно поднял седые брови.
– Она… – моя невеста, – неуверенно соврал я и покраснел как рак.
– А-а-а…, – протянул доктор после некоторой паузы. – Понятно. Присядьте. Так вот, – продолжал врач, – у вашей девушки положение гораздо серьёзней, чем вы предполагаете! И родители всё знают. У неё – врождённый порок сердца.
– Не может быть! – взволнованно воскликнул Яков.
– Не перебивайте, имейте терпение! В связи с болезнью у неё обнаружили недостаток кислорода в крови. Ей совершенно нельзя нервничать, противопоказаны любые переживания. Эльзе необходим полный покой. Ей предстоит сложнейшая операция по замене сердечного клапана. Требуется основательно подготовить больную. Операцию предполагается провести м-м… месяца через полтора. Поверьте, я прекрасно понимаю ваши опасения! И не смотрите на меня так. Юноша, операция – неизбежна. Только это может спасти… как вы говорите э-э-э… «вашу невесту» – подчеркнув последние два слова, сказал доктор, нахмурив брови.
– Но она не может жить без музыки! Вы знаете, что она известная пианистка? Ей нужно усиленно заниматься, а вы говорите – операция!.. – возмущался Яков.
– Да, да, молодой человек. Я – её давний поклонник. Эльза действительно очень талантлива, кроме того, у неё – ангельская душа! И это – от Бога. Берегите вашу невесту, – мечтательно произнёс он. – Так и быть, идите к ней. Вам необходимо повидаться! – сентиментально вздыхая, закончил он.
– Спасибо, доктор.
Яков вышел из кабинета и поспешил к Эльзе в палату. Там состоялась их последняя встреча.
«До сих пор помню её глаза: всегда изумрудные, с солнечным блеском. В тот день Эльза выглядела мрачнее тучи, а глаза были серо-зелёные, без малейшей искорки света. Она безучастно смотрела в потолок, будто не замечала моего присутствия», – вспоминал Яков, глядя на потёртую фотографию.
Тогда, в больничной палате, он признался Эльзе в любви, но она вела себя отрешённо, почти не разговаривала.
– Поздно, – прошептала она одними губами.
В решающий момент вошла медсестра, со шприцем в руке.
– А вы, жених, пожалуйста, не перегружайте больную. Ей надо отдыхать, – монотонно произнесла она.
Он попрощался и вышел.
Через неделю ему снова захотелось навестить Эльзу, но позвонив её родителям, Яков услышал горькую новость – в то утро его любимой НЕ СТАЛО.
Вечером Яков впервые напился.
Старик вспомнил холодный проливной дождь в день похорон. Над гробом Эльзы стояли близкие и плакали под любимую мелодию умершей девушки –