это не скоро. Теперь вам надлежит готовиться к отъезду и…
Его речь прервал какой-то шум в зале. Гул всё нарастал, и на фоне его выделялся пронзительный женский голос – то ли горестные жалобы, то ли рыдания.
Мориньер выглянул из-за колонны.
– Ну, конечно, – произнёс иронично. – Вечный герой-любовник. Идёмте, Жан-Луи. Сейчас я вас познакомлю.
Он собрался шагнуть, выйти из укрытия, увлекая за собой приятеля, когда услышал за спиной приглушенный возглас. Обернулся удивлённо.
Северак, чьё внимание также привлёк разгорающийся в центре зала скандал, вспыхнул. Произнёс мрачно:
– Вот теперь я знаю, кто со шпагой в руке поможет мне сегодня восстановить душевный покой. Вот кого я вызову на дуэль и – чёрт побери! – убью без зазрения совести.
Мориньер взглянул ещё раз на молодого человека, вызвавшего столь бурную реакцию у его друга.
– О, нет! Не советую, – улыбнулся.
– Отчего же? Я, таким образом, успокою и свои руки, которые с самого утра мечтают схватиться с кем-нибудь в хорошей драке, и свою душу, которая жаждет его смерти уже третьи сутки.
– Что он натворил?
– Он написал Шарлотте записку. Знали бы вы, что он ей предлагал!
Де Северак приготовился выйти из-за колонны.
Мориньер засмеялся тихо, удерживая его за рукав.
– Могу себе представить. И всё же…
– Промолчать нельзя!
– Хорошо, мой дорогой. Хорошо. Но тогда позвольте мне поговорить с ним. Возможно, он предпочтёт извиниться.
– Почему вы полагаете, что меня устроят его извинения?
Мориньер крепко держал его за рукав камзола.
– Остыньте, горячая вы голова! Разве вы муж вашей дорогой Шарлотте? И разве она не свободна?
– С сегодняшнего дня – нет, – пробурчал де Северак.
– С сегодняшнего дня, – повторил Мориньер спокойно. – Так вот и решите теперь, имеет ли смысл гневить короля, который, как вы помните, большой противник дуэлей, когда право впадать в ярость из-за внимания, какое оказывают любимой вами женщине, вы получили только сегодня. Поверьте мне, друг мой, гораздо правильнее будет удовольствоваться извинениями. Впрочем, если они вам принесены не будут, – улыбнулся Мориньер, уверенный, что «если», в данном случае, совершенно излишне, – я готов стать вашим секундантом. Устраивают вас эти условия?
– Да, – буркнул Северак, – но я обещаю уничтожить половину коренных жителей Новой Франции. Говорят, индейцы кровожадны? Это мне и нужно.
– Превосходно! А теперь скажите мне, та записка при вас?
– Да.
– Отдайте её мне.
Жан-Луи де Северак взглянул на Мориньера с удивлением. Достал из-за обшлага рукава сложенный вчетверо листок.
– Зачем вам? – спросил, подавая.
Мориньер спрятал письмо.
– Идите за мной, – сказал.
Мужчины стали пробираться сквозь толпу к окружённому со всех сторон Оливье де Лорансу.
Когда они приблизились, то разглядели и главный источник всеобщего беспокойства. На руке де Лоранса