это просто вывих?
– Может быть. Но идти по этим камням вы всё равно не сможете…
– А вы правда были… ну… этим?
– Отпетым головорезом?
– Нет. Гвардейцем.
– Не был. Я штурмовик.
Вероника замолчала.
– Надо сделать привал.
Она разжала руки и сползла на пол, охнув, когда зацепилась больной ногой.
– Я думала, вы гвардеец.
Я молча кивнул. Дыхания на ответ уже не хватало. Последние полчаса шахта шла на подъём.
– Вы такой галантный. Вы должны были быть именно гвардейцем, а не штурмовиком…
Я пожал плечами.
– А кем вы были до войны? – не унималась девушка.
– Студентом-неудачником.
– Я так и подумала…
– Что неудачником?
– Что студентом. А вы от природы такой язвительный?
Я понял, что действительно вёл себя уж слишком раздражённо. Понятное дело, с раненой девицей на руках о побеге можно больше не думать. Но не мог же я её просто бросить? Или мог? Война меняет человека. Каждого. Просто никому не дано предугадать, как именно. Я видел, и как домашние, милые и глубоко интеллигентные мальчики превращались в умелых хладнокровных убийц, и как записные храбрецы бросались на дно окопа и цеплялись за всё подряд, только бы унтер не вытащил их за бруствер. А насколько изменился я? Во что превратился за проведённые на фронте годы бывший гимназист и завсегдатай школярных забав и приключений?
– Простите. Сейчас я передохну, и мы пойдём дальше. Судя по запаху скоро должен быть выход.
Вероника принюхалась.
– Это и есть «запах свободы»? Я бы сказала, что какой-то прямо-таки конюшней пахнет. Или хлевом.
– Не думаю. Просто какие-то звери. Но раз звери, значит, где-то недалеко есть выход.
– Ой! – Ника испуганно моргнула, – я забыла револьвер. Там, во время перевязки.
– Ну забыли, значит, забыли, – револьвер благополучно лежал у меня в кармане, но девушке совершенно необязательно было об этом знать.
– А вдруг это тигр? Тот самый? Людоед?
– Не думаю…
– Я слышала хищники любят прятаться в пещерах. Может и он где-то здесь таится.
Девушка испуганно огляделась, как будто ожидала увидеть тигра прямо вот тут, в тесном коридорчике.
– Тогда нам крупно не повезло.
– Если бы у нас был револьвер…
– Он бы нам не помог. Это игрушка. Тигра ею не убить. Беритесь мне за шею. Мы идём дальше.
Тигра этим револьвером действительно не убить. А вот человека можно. Особенно в упор. И если он этого не ожидает. Интересно во что же я всё-таки превратился?
Воздух стал свежее и, судя по пробивавшемуся откуда-то спереди едва заметному свету – выход действительно близко. Под ногами стали попадаться отдельные признаки жизнедеятельности неких организмов. К счастью мне пока удавалось в них не наступать. Хуже были подозрения о том, какие именно организмы здесь жили.
– Я что-то слышу, – пробормотала Ника прямо над моим ухом.
– Спускайтесь