можно было только дивиться тому, как его умудрился отыскать наш бдительный полковник. Да, крестьянский двор Цурики, неоднократно упомянутый в рапорте Яковлева, не слишком изменился за последние столетия. Домов наверняка стало побольше, а в остальном… всё осталось практически неизменно.
И на первый, и на второй взгляд было совершенно непонятно, что именно могло привлечь сюда французов. Деревня стояла в центре чистого и обширного поля, и отсюда с вершины небольшой возвышенности можно было легко видеть всё пространство вплоть до реки Хмость, которая обозначала своё присутствие полоской растительности тянущейся с севера на юг. Однако никакой рощи или песчаного бугра не было видно и в помине. Наоборот местность плавно и монотонно спускалась под уклон, образуя нормальную и совершенно естественную речную долину.
Впрочем, особо долго размышлять было некогда. Передо мной лежали воистину громадные пространства, и требовалось срочно их обследовать. Прежде всего, следовало дойти до самой речки и постараться отыскать то место, где некогда мог находиться мост. Утолив голод, а заодно и жажду несколькими глотками воды и плавленым сырком «Дружба», я неспешно двинулся в направлении деревни Слотово, домики которой виднелись на противоположном берегу. Расчёт мой строился на том, что мосты обычно строят на кратчайшей линии, соединяющей два населённых пункта, а не где-либо в стороне.
Последующие три часа я упорно бродил по сильно заросшим дикой растительностью берегам Хмости. Посбивал все ноги, исцарапал все руки, но никакого реального результата не достиг. Ни остатков подъездной дороги, ни предмостной насыпи, ни даже одной единственной сваи от моста отыскать так и не удалось. В результате я добрался до того места, где в реку Хмость впадал ручей. Правда, втекал он в воды основной речки с противоположного берега, но именно это место особо привлекло моё внимание. Где ещё могло быть несколько мостов подряд, если не там, где сливается воедино два русла? Решив, что именно здесь я отыщу требуемые приметы, я принялся выбираться из прибрежных пожухлых кустов.
Расчёт мой строился на том, что на совершенно ровной местности должно было хоть что-то остаться от той самой дороги, которая (по моим предположениям) должна была некогда здесь проходить. И дорога просто обязана была здесь быть! Иначе непонятно, где именно проезжали французы, и где именно протыкали землю своими щупами Кочубей с Яковлевым. Но едва я выбрался из крапивной чащи, как увидел перед собой обширное болото, протянувшееся от берега реки на ширину не менее чем в триста метров. А сразу вслед за ним вздымался столь крутой холм, что въехать на него на обычной телеге даже не зимой, а летом, было совсем не простой задачей. Само же болото представляло собой жуткую мешанину из островерхих кочек, украшенных длинными лезвиями широколистной осоки.
Стало предельно очевидно, что никогда в жизни здесь не было никакой дороги. И наши предки, вопреки злым наветам были вовсе не такими глупышами. Раз они не построили дорогу в более удобных местах, то уж тут затевать