в лесах так хотелось нормально отдыхать и жить по-человечески – на то она и цивилизация! До этого счастливого момента все окна в избе были обтянуты рыбьими пузырями, что не прибавляло ни света, ни свежего воздуха. Потом я достал и оживил походную печь, повесил на окна занавески, оклеил стены и потолок обоями, после чего расставил привезенную компактную мебель. Теперь жить можно!
Скука в остроге цвела страшная, морозы крепчали, и делать было решительно нечего. В избе я нашел старое ружье исправника, и разок сходил поохотиться на лису, с удовольствием разгадывая тонкие пунктиры следов мышкующего зверя… Лису я выследил, но стрелять не стал. Зачем?… Видел также много волчьих, оленьих и кабаньих следов, однако они меня не возбудили, и я вернулся в дом засветло, решив заняться чтением.
Уда быстро покрылась толстым льдом, и по ней вскоре приехал хозяин. Он изрядно подивился новшествам, медведем потоптавшись в моей комнате, однако я не дал ему много времени на размышления об истинном комфорте; пора было начинать действовать, пока морозы еще не вошли в полную силу. Пока исправник созывал народ, я проветрил и протопил избу, вскипятил самовар, выложил сахару, нарезал сала на сухари – пир, да и только! Затем вытащил бритвенные причиндалы и привел, насколько возможно, свое лицо в порядок. Скоро из зеркальца на меня уставились серые прохладные глаза, с ниспадающим на них изрядно отросшим русым волосом. Я внимательно осмотрел свое худое лицо, разрезанное мимическими складками вокруг рта, тонкокрылый нос, упрямые ровные губы, сизый подбородок и короткие рыжеватые усы. Сойдет! Бороду я брил принципиально – хотя зимой она защищает лицо от мороза, а летом от гнуса, я всегда старался выглядеть человеком, а не дикарем…
Мы собрались всем высшим светом острога: пришли урядник, исправник и священник, обсудить дальнейшие наши планы. После разговора со старожилами выяснилось, что самое разумное – отправиться в разведку на оленях, но раньше Рождества заполучить их вряд ли удастся. Я заикнулся о лошадях, однако священник объяснил мне, что олени лучше и выносливее лошади, и сам он совершает на них многомесячные поездки по улусам да ярмаркам, в любую погоду. Зимой олени обгрызают ветки и лишайники со стволов, раскапывают в сугробах кусты, а чем же лошадей кормить собираетесь, почтенный Громов? Конечно, можно еще попробовать идти на собаках, да они только и умеют, что бежать по гладким рекам, к тому же юколы, сушеной рыбы, на них не напасешься!
Я спросил, ходят ли здесь тигры, но священник заверил, что в этом краю полосатых он не видел ни разу, тигры живут юго-восточнее, за Селемджой, а то и за Буреей… Однако тут же встрял исправник и заметил, что это не полная правда. Тигр – просто большая кошка, и так же любопытен. Одинокие самцы иногда забредают очень далеко от своих угодий в поисках приключений. Местные охотники рассказывали, что видели «амбу» даже за Становым хребтом, на Алдане! Но это большая редкость,