Егора Тимофеича, он все знает!
Исправник задумался, потом с важным видом изрек:
– Ну, это просто. Не доел грибов-ягод, орехов разных, да на реке неловок оказался. Попробуй такими когтищами рыбу зацепить! У здорового лапа гибкая, а ежели медведь хворый? Вот жира и нет… Какая тут лежка, все время жрать охота! А может, черви под шкурой завелись. Сказывают, спать им эти черви не дают, такие медведи средь зимы из берлоги вываливаются, и беду чинят. У нас в округе не тигров бояться надо, а этих стервятников!
– Черви, значит… Вот оно как.
Погалдев и напившись чаю, гости разошлись. К единому мнению мы так и не пришли. Немного подумав, я решил привезти сюда провизию на собаках, собрать у тунгусов хотя бы несколько оленей, и уже потом на них развозить припасы по тайге, к шурфам. Исправнику Егору был отдан наказ на Рождество закупить большой оленный обоз, нагрузить всем необходимым и послать ко мне в тайгу. Дело не терпит!
Мною были куплены собаки, и вскоре мы выступили вверх по реке Мае, одному из крупнейших притоков Уды, до Чайдахи. Шли плохо, и мне пришлось заречься делать собачьи караваны – им для бодрого бега нужен лед, а выпало много снега. Чертовы собаки вязли по самое брюхо, виновато скуля, и с большим трудом тащили сани с поклажей. В результате до нужного места я шел больше недели, в два раза дольше запланированного срока.
Замороженная река петляла в причудливых скальных берегах, обнажая местами выходы белого мрамора. Молоденькие пихты, сосны, лиственницы и ели живописными рощами торчали по берегам, приятно лаская глаз всевозможными зелеными оттенками. За рощами виднелся бескрайний старый лес, покрывавший высокие хребты… Весной, наверное, река эта бешенная, особенно в верхушках, только берегом и пройдешь… Однако торных троп здесь отродясь не водилось, и представляю, каково смельчакам, рискнувшим пойти что по Мае, что вдоль! Интересно, а не придет ли в далеком будущем каким-нибудь дурачкам мысль просто так прокатиться по этой дикой реке? Для получения острых ощущений? Нет, невозможно… Так гробить себя можно только ради металла.
На реке мы вырыли землянки и начали осматриваться. Голодные тунгусы, чуя награду, стекались к нам со всех сторон, сообщая сведения о расположении рек, притоков и хребтов. Я накидал карту, по которой избирались речки для шурфовки. Началась облава местности, а вместе с ней в край пришли свирепые морозы…
Однако горы и породы тут были не те, что в Сибирских системах, и я сразу понял, что надежды на успешный итог мало. В результате ямы копались не для того, чтобы искать там золото, а для подтверждения заключения, что его искать здесь не стоит. За три месяца зимы все окрестности Маи, там, где она выходит из Станового хребта и Хингана, были осмотрены и забракованы мною. Ничего не оставалось, как перевалить в бассейн Зеи; может быть, счастье улыбнется там?
Проводников идти на Зею я нашел из местных, всех собак вернул за ненадобностью, и сел ждать олений обоз из Удска. Как ни странно, обоз пришел вовремя, как было велено, и в феврале,