мы «белым-бело».
Ещё немного – и весенний
В палитре строк проглянет тон.
Проснётся жизнь и с птичьим пеньем
Возьмёт аккорд свой в унисон.
«Весна. Всплакнуть бы, да вот только…»
Весна. Всплакнуть бы, да вот только
Печаль на этот раз суха.
Дрожит уставшей си-бемолькой
Новоапрельская слеза.
И на полтона с нею ниже
Всё, что весеннего во мне.
Стих, веришь, друг мой, еле дышит —
Не подготовлен к новизне.
Весна… А помнишь ли, как раньше,
Бывало, с марта налегал
На жизнь я – веничком, как банщик
Заправский, хвори отсекал.
Дышал всей кожей, да со свистом
И сёк лист рифмой да такой,
Что не сыскать точнее смысла
Тому, что высечен был мной
И так легко в строку ложился
На сырость мартовских простуд,
Как будто сослепу влюбился
В их хриплый шмыгающий труд.
Писал чем попадя – и снегом,
И вязкой слякотью дорог.
Чем объяснить? Да просто ведал,
Как жить, а значит просто – мог!
«Весны, как не было. Снег стаял, ощущенье…»
Весны, как не было. Снег стаял, ощущенье,
Что осень за окном и осень на дворе.
Весны строка – имеет продолженье,
Но в этот раз не удается мне
Её продолжить. Ровно не ложится
Мазок на стих – не пишется весна,
Ручьями по оврагам не стремится,
Знать, зимняя одёжка не тесна.
Весна не выросла, стоит передо мною
Такою щупленькой и бледненькой, но я
С нее пишу и ветреность и волю,
Не пряча слов, и рифму не тая…
Три четверти
А жизнь спешит. Без всяких сбоев
Вдруг дни рождения начнут
Отсчитывать совсем иное…
Куда теперь года ведут?
Куда их шаг неумолимый
Ведет с вершины средних лет?
Туда, где все непоправимо,
И где иным вдруг станет свет?
А жизнь спешит, как франт за модой.
Как гость, что часом знает честь.
Спешит, спешит, а ну-к, попробуй
Уговорить ее присесть!
А впрочем, даже не пытайся.
С годами жизнь, во вкус войдя,
Непостижимо странным вальсом
Выводит из игры тебя.
«Куда уходит час ночной?..»
Куда уходит час ночной?
Куда рассветные минуты?
И разве можно с кем-то спутать
Ту, что зовешь ты Тишиной.
Она, как женщина из древних
Недосягаемых веков,
Твоим путям – молчаньем внемлет,
Безоговорочно приемля,
Лавины всех твоих снегов.
Раба, позволь встать на колени,
Отныне путь мой завершен.
О Тишина, бесстрашный